В её взгляде замерцали почти колдовские искры, и она, прикусив губу и сдунув со лба прядь волос, выдохнула:

— Ах, вот, значит, как.

Она быстро преодолела остаток ступеней и, перескочив через последнюю, добежала до меня, перехватила трубку и включила обратную связь.

— Пап, привет.

— Дверь откройте. Я что здесь должен как бедный родственник под воротами стоять.

— Пап, у нас сейчас нет времени, ты понимаешь? Мы только заехали. Надо все мыть, все убираться. Давай ты приедешь к нам позднее.

— Алика! — зарычал в домофон Юра, но Алика с хлопком повесила трубку домофона и, развернувшись на пятках, побежала в сторону террасы.

— Тим, Тим, — крикнула она на весь участок.

Тимофей был как раз занят тем, что стоял, договаривался с садовниками, чтобы они облагородили участок, потому что его хоть и выкашивали, но длина травы все равно была слишком большой.

— И вот ты представляешь, он стоит там сейчас, орёт, позорит нас. Ты мог бы сейчас…

— Договори сама тогда, — холодно произнёс Тимофей, кивнув на рабочего и Алика прикусила губу.

— Тим. Не надо, — попросила я, когда он двинулся в мою сторону.

— Мама… Поднимись, пожалуйста, к детям. Мне кажется, тебя там сейчас не хватает.

— Тим, я тебя прошу, это некрасиво, я лучше сама с ним поговорю.

— Мам, поднимись к детям, — надавил Тимофей и, обняв меня за плечи, завёл обратно в дом, — к детям, мам. Мужчины разговаривают с мужчинами, девочки играют в куклы, вот и все.

Тимофей был очень сильно похож на Юру, правду говорят, что дочь выбирает мужа по образу и подобию отца.

Тимофей был очень суровым.

Не выдержав, я все-таки добежала до домофона и сняла трубку, чтобы камера включилась.

Тим вышел из калитки, распахнул руки и слишком агрессивно протянул ладонь для рукопожатия.

Юра, вскинув подбородок, все-таки не стал усугублять ситуацию и пожал зятю руку, о чем они говорили, было не слышно, потому что они оба склонились друг к другу, но в какой-то момент Тимофей потянул на себя Юру и, взмахнув рукой, похлопал его по плечу. Взмахнул руками и потом , отпрянув, улыбнулся, склонил голову в бок.

Юра заскрипел зубами, это прям было видно даже через камеру, насколько его всего перекосило.

Я дождалась, когда Тимофей вернётся в дом, и тихо спросила:

— Что ты ему сказал?

— Ничего, всего лишь заметил, что в моём доме никаких скандалов не будет.

Я растерянно хлопнула глазами, но Тимофей приблизился ко мне, склонился.

— Мам, некрасивая ситуация, ничего хорошего в ней нет, но давай будем откровенными, в моём доме скандалов не будет. Хорошо? Мне очень важно, чтобы ты пришла в себя, чтобы Алика почаще улыбалась. Давай мы будем стремиться к этому.

Было некомфортно.

Ужинали на террасе.

Алика сидела, объясняла, что потребуется от меня на работе, я кивала, старалась все как можно лучше запомнить, чтобы лишний раз не дёргать дочь, но было дебильное чувство, что я не на своём месте, и я создаю им проблемы.

— Мам, да не парься, — тихо сказала дочь, когда мы уложили мелких спать в детской, — серьёзно не парься.

Я бы хотела не париться.

Утром меня оставили на хозяйстве с детьми, потому что должны были приехать доставщики, потому что должны были приехать садовники и все прочее.

С Аликой договорились, что я выйду на работу только с начала недели, а пока побуду с детками, но вибрация домофона заставила меня сжаться.

Я думала, что там стоял Юра.

Но там стоял человек намного хуже.

— Мира, привет, — произнёс тихо Захаров и посмотрел прицельно в камеру. — Открой, пожалуйста, дверь, давай с тобой поговорим как два разумных человека, раз с Юрой у вас диалог не клеится. Я тебя прошу, я же никогда тебе ничего плохого не делал. Открой, пожалуйста, дверь Мира. Ты ведь мне доверяешь?