Стас останавливает машину и буравит меня взглядом. Я оскорблена. Где я была? Бизнес и бизнес? Да если бы не я и не мой бизнес, то мы из долгов бы не выбрались и не жили бы так, как сейчас. Сейчас у нас есть все!

Ничего не говорю вслух. Муж никогда не ценил моего рвения зарабатывать и обеспечивать семью. Кидаю взгляд в окно, он нас к Загсу привез. Разводиться.

− Что же, значит, так и надо. У тебя теперь есть сын, а я останусь со своим бизнесом. Встретимся в суде!

− Оль… подумай. Не руби сгоряча, как всегда. Егорка малыш совсем. Ему мама нужна…

Смотрю на мужа, теперь бывшего. Он чокнутый? Затащил в койку мою единственную подругу, сделал ей ребенка, а я теперь ему матерью стать должна?

Хлопаю дверцей иномарки и поднимаюсь по ступенькам Загса. Стас не идет со мной. Ну и к лучшему.

Я сама подаю заявление на развод.

2. Глава 2

Вышла на крыльцо Загса, а Исаева и след простыл. Стою некоторое время, собираясь с мыслями. Ситуация выбила из колеи. У меня же всегда все четко, все разложено по полочкам, а тут сбой в системе получился.

Юля! Наша дочь уехала в Англию, поступать в Кембридж. Как я ей все расскажу? Малышка всегда гордилась нашей семьей, а теперь от семьи клочки остались. Будто бомба взорвалась и ошметки в разные стороны разлетелись.

Еще час назад ничего не предвещало беды. И тут, привет из прошлого.

− Женщина, вам плохо? – спрашивает меня какой−то мужчина, останавливаясь возле меня.

Оказывается, я схватилась за голову и застонала, пытаясь уложить мысли в нужном порядке. Не укладываются.

− Все отлично, идите, куда шли, − рявкаю на ни в чем не повинного человека. Тот пожимает плечами и скрывается за дверью, из которой я только что вышла.

Такси не хочу вызывать, иду пешком. Недалеко мое кафе, как раз проветрюсь. В городе ничего не изменилось, все спешат по своим делам, машины гудят. У всех все нормально. И только у меня сегодня катастрофа.

Еще утром ничего не предвещало таких кардинальных перемен. Утро… оно было нежным. Стас нежничал. Притащил кофе в постель, не слушая моих воплей, что потом не отстирать пятна. Пока я пила кофе, раздавая ранние распоряжения по телефону, муж целовал мои колени, щекотал губами чувствительные места.

Он постоянно так делал, раздражал. Тут торопишься, а ему ласкаться захотелось. С вечера же все получил, будь доволен. Нет же, еще и утром нужно.

Вдруг пришло осознание, что больше не будет ласк. И кофе придется самой варить. Я резко остановилась среди толпы. Люди натыкаются на меня, ворчат, обзывают. Отхожу в сторону, присаживаюсь на скамью и застываю.

Я должна переварить все, иначе дела дальше не пойдут. Итак, с этой самой минуты жизнь моя меняет русло. В ней теперь не будет предателя, который улыбался в глаза.

«Лёличка моя» − шептал мимоходом, целуя за ушком. – «Удачного дня, моя девочка…»

− О, боже, − стону, стискивая голову. – Теперь не будет ничего этого… и юриста искать нового, и водить самой машину придется…

− На, − слышу вдруг, открываю глаза и вижу обшарпанные дешевые кроссовки, джинсы драные. Поднимаю голову, рядом бомж стоит, протягивая мне сложенную странным образом газету. – Держи, нахлобучь на башку, так печь не будет.

− Что? – не понимаю, что хочет от меня этот индивидуум.

− Эх… все вам разъяснять надо! – нетрезвый бродяга расправляет газетку, она теперь походит на панамку. Цокая, напяливает мне ее на голову. – Вот. Жарища же, вот тебе головку−то и напекло. Не ходи без головного убора! Солнечный удар, знаешь?

Криво грозит мне грязным пальцем и шатаясь идет прочь. Я сижу как истукан, с газетной панамкой на голове и смотрю ему вслед. А может правда, напекло? И не писала я заявление на развод. И нет у моего мужа ребенка от моей подруги.