Он так плотно сжал зубы, что удивительно, как только не сломал. Развернулся и пошёл куда-то.

Я захлопнула номер.

– Придурок, – шепнула и прибавила звук телевизора.

Когда включала его дома, и не помнила уже. Но, судя по погоде, прогулка перед сном отменяется. А судя по отсутствию интернета, отменяется и работа. Значит, полчаса телевизора и спать – навёрстывать упущенное предыдущей ночью. Лёшенька с Валей уже, небось, вовсю резвятся на нашей двухспалке.

Чтоб в матрасе все пружины повыскакивали в самый ответственный момент! Готовлю я, значит, плохо, развлекала его тоже плохо!

Злость перекрывалась обидой, обида – злостью.

Пытаясь не думать о муже, я забралась на постель и начала погружаться в сюжет фильма, но в дверь постучали снова.

– Неймётся же кому-то. – Прошла в коридор и распахнула дверь.

За ней оказался хозяин с подносом. Не спрашивая меня, он прошёл в номер и грохнул поднос на столик в гостиной.

– Мясо с картошкой и чай.

– «У нас разнообразное меню на любой вкус», – процитировала я ещё одну фразу. – И где разнообразие?

– Разнообразие будет дома. Вы приехали внезапно, где я должен искать вам разносолы?

Только я хотела ответить ему, набрала в лёгкие воздуха, он меня остановил.

– И не надо говорить, что это мои проблемы. Останетесь голодной – проблемы будут ваши.

– Я не ем мясо, – ответила, глядя ему в глаза, и поморщилась. – Унесите это подальше, будьте добры. Меня от одного запаха воротит.

– Так вы ещё из этих… которые не жратвой, а ботвой питаются? – презрительно хмыкнул он.

– Я ботвой не питаюсь. Я просто не ем мясо и птицу. Мне не нравится. Не люблю, знаете ли. Так что ешьте свою дурацкую картошку сами!

– Я для вас её готовил!

– А вы меня спросили, прежде чем её готовить?! Лучше бы вы её просто сварили! Я не ем мясо, не люблю – запомните это. Не люб-лю.

– А я тоже не люблю.

Я в недоумении повернулась. В дверях гостиной стояла девочка в сером флисовом костюмчике и с интересом рассматривала меня. Глаза у неё были тёмные, а волосы – золотистые.

Она подошла ближе, заглянула в тарелку и скривилась.

– Папа и тебя заставляет мясо есть? – посмотрела на меня с сочувствием.

Папа?! Я вгляделась в недовольную физиономию хозяина.

Интересно как. Оказывается, не все от него сбежали – у кого-то просто не было шансов.

– Нет, – ответила девочке. – Папа не может заставить меня делать то, что я не хочу.

– А меня заставляет, – понуро вздохнула она.

– Вы подаёте ребёнку плохой пример! – рявкнул отец девочки.

– Вряд ли кто-то может подать ей пример хуже вашего.

– И чем это я подаю плохой пример?

– Да хотя бы тем, что до сих пор не соизволили представиться. Как мне к вам обращаться?! Эй, вы? Или ещё как?

На его скулах в очередной раз загуляли желваки. Развернув за плечо, он подтолкнул девочку к выходу.

– Я не разрешал тебе подниматься на второй этаж, – сказал ей. – Выйди за дверь и жди меня, Лилия.

Малышка послушалась. Правда, перед тем, как уйти, развернулась и помахала мне ручкой.

– Пока, – сказала она.

Я помахала ей в ответ. Не повезло ребёнку с отцом.

– Так вы будете есть?

– Сказала же – нет. Заберите это, только чай оставьте.

Поставив чашку на столик, он взял поднос и пошёл к двери вслед за Лилией.

– Михаил, – сказал сквозь зубы, почти закрыв дверь. – Можете обращаться ко мне Михаил.

Дверь захлопнулась, не успела я ответить.

Михаил? Видимо, и эту берлогу он в свою честь назвал! Михаил… Медведь он, самый настоящий!

Варвара

Казалось, что лопатой скребут у меня в голове. И нет, вчера я не пила – звук был вполне реальный.

– Да что же тебе не спится-то? – посмотрев в окно, спросила я в никуда и плотно закрыла створку.