— Просьба.

— Деньгами не обижу.

— Я не про это, но спасибо! — делаю глубокий вдох, чтобы собраться с силами: — Это мелочь, Женя, правда. Но я бы хотела обговорить кое-что на берегу.

— Кое-что? — он озорно прищуривается, сохраняя при этом серьезное лицо.

Блин! Не поймешь его.

— Да, — говорю и проглатываю язык.

— Я слушаю, — сложно не увидеть вспыхнувший интерес в его глазах.

— У нас с тобой будут исключительно деловые отношения. Вернее, рабочие. Рабоче — деловые, вот так! — боже, что я молю.

— Что конкретно ты имеешь в виду? — а вот и тень улыбки в уголках губ появилась.

— Все ты понимаешь, — отмахиваюсь от него мыльной губкой.

— Нет. Я люблю конкретику, Даша. Говори, какие отношения помимо рабоче — деловых ты в мыслях допускала между нами?

21. Глава 21. Жена подполковника

— Никакие, — краснею как помидор. — Блин! — поднимаю на него широко распахнутые глаза.

— В чем дело? — всё-таки есть в нем чисто профессиональный навык быстро реагировать.

Взгляд Евгения становится максимально сфокусированным.

— Я совсем забыла! — мыльными руками достаю из кармана мобильный. — У Алины сегодня педиатр. Надо срочно ехать в детскую поликлинику. Как я так? И посуду обещала твоей мамы домыть, а уже надо выезжать!

Обычно я максимально собрана, а в вопросах, касающихся Алины так вообще.

— Забудь про посуду. Собирайтесь, я подброшу.

— Спасибо! — сдуваю со лба мешающую прядь волос, и пулей мчусь копаться в тех вещах, которые забрала из квартиры мужа.

Надо будет срочно подавать на развод. Даже мысль о том, что мы все еще женаты заставляет меня чувствовать тошноту.

Правильно говорят, если хочешь узнать человека, просто разведись с ним. Да даже разводиться не надо, можно просто расстаться, и сразу все станет понятно.

До поликлиники Евгений довозит нас как раз вовремя, и я облегченно выдыхаю, стоит ему припарковаться. До приема еще десять минут, и этого будет за глаза, чтобы добраться до нужного кабинета.

— Позвони мне, когда освободитесь, — говорит подполковник, доставая из багажника коляску Алины. — Я пока отъеду по одному делу.

— Хорошо, — усаживаю дочь в коляску и проверяю, что все документы у меня с собой. — Спасибо, Жень, тогда я пошла.

И мазнув по нему неуверенным взглядом, отправляюсь в поликлинику. Неуверенным, потому что мне дико неудобно.

Я не привыкла, чтобы обо мне заботились. Евгений ничего такого не сделал, просто довез до поликлиники и предложил забрать. А меня коробит. Как будто я теперь чем-то ему должна.

Молодец Никита, правда воспитал из меня какое-то ущемленное подобие женщины.

Все сама! Я так с Алиной и таскалась в поликлинику на автобусах, пока Никита дома валялся на диване, ведь у него выходной и он заслужил отдых.

Про мой отдых никогда не шло и речи, мать с мужем, наоборот, тыкали в меня тем, что Алина спокойная и я не заслужила такого ребенка. Все мучаются, а я что особенная?

Я каждый раз говорила себе, что вот в следующий раз попрошу его нас отвезти, а потом думала о его недовольстве, которое он будет вымещать на нас с Алиной, и ехала по делам сама.

Дождь, снег, мороз… неважно. Я просто не хотела, чтобы он портил мне настроение.

Иногда бывало, что он мог днями со мной не говорить, если ему чем-то не нравилось мое поведение. Когда в такие периоды его молчания, к нам приходили родители или друзья, он вел себя со мной, как обычно: обнимал, целовал, но стоило им уйти, он снова делал вид, что меня не существует.

Как подумаю, аж трясет!

А я терпела… Верила в то, что Никита - это моя судьба, да и дочь родилась. Какой теперь развод?