Так. Ладно. Надо собраться с мыслями и написать все как есть.

— Евгений... — обращаюсь к подполковнику и обомлеваю от своей глупости. Могла сразу Женей его назвать, чего уж мелочиться. — То есть товарищ подполковник… А мне про то, как вы выбили моему мужу зуб тоже писать? Мало ли у вас потом будут проблемы.

— У меня нет раздвоения личности, Быкова, чтобы я сам себе устраивал, как вы выразились, проблемы. К тому же это была необходимая оборона, что не является преступлением, — он даже говорит так, словно отчитывает.

— Ясно, — чувствую себя провинившейся ученицей.

Нрав у подполковника что надо, хотя может в полицию с более мягким характером и соваться незачем. Страж порядка должен быть строгим, как ни крути.

— Готово, — быстро и подробно нацарапав явки, пароли и данные участников потасовки в лифте, а так же детали того, как Никита силой отнял у меня дочь, вручаю лист Евгению.

— Дату и подпись поставьте, — он указывает, где писать, а я замечаю на его пальце кольцо и, видимо, слишком долго задерживаю взгляд. — Да, я женат, — угадав мой внутренний монолог, говорит он, а я…

Я хочу провалиться под землю, распасться на миллион молекул и раствориться в воздухе.

Кошма-а-а-ар!

— Вы меня не так поняли, — быстро ставлю подпись и дату я, вручая заявление ему в руки. — Я не смотрела на ваше кольцо, — от нервов голос превращается в мышиный писк.

— Не нужно оправдываться, — он забирает у меня заявление и возвращается к своему рабочему месту.

— Я не оправдываюсь, — только краснею как помидор. — А вот вы ведете себя как…

— Ну? — он отрывается от моего заявления и смотрит на меня из-под прищура своих детективных глаз.

Вот теперь понятно, что он делает в полиции. Если бы он так смотрел на меня без перерыва всего каких-нибудь пару минут, да я бы ему все как есть рассказала!

Невозможный взгляд.

— Я себя веду как кто? Заинтриговали, Быкова.

Он кладет заявление в сторону, а сам склоняется над рабочим столом и твердо упирается в него руками. Есть в этой позе что-то хищное. Хотя с такой фамилией неудивительно.

Медведев.

Где вы видели медведей милашек? Только если в магазине. У них там еще и сердечки в лапках бывают, а этому в руки как влитой ляжет автомат.

— Неважно, — встаю с места и поглядываю на дверь.

— Важно-важно. Уверен, вам на ум пришло что-то остроумное, — подначивает он меня с серьезным видом.

— Нет, спасибо. Я лучше не буду рисковать, а то еще посадите меня в каталажку за оскорбление представителя власти, — отмахиваюсь я.

— Значит, оскорбление? — в уголке его плотно сжатых губ прячется улыбка. — Теперь мне стало интересно вдвойне. Быкова, выкладывайте. Обещаю, что обойдемся без ареста.

Пока я стою как вкопанная, да к тому же еще и проглотившая язык, он тоже не двигается с места и смотрит на меня ястребом.

— Иногда вы ведете себя как мужлан. Довольны?

Сначала он молчит, а потом пусть и сдержанно, но начинает смеяться. Меня его смех смущает, слишком он будоражащий, что ли. Вообще Евгений, конечно, преобразился, всем идет улыбка, а особенно белозубая с ровными зубами.

Нет, я определенно не так представляла себе сотрудников нашей доблестной полиции.

— Мужлан, говорите? — спрашивает он, когда мы останавливаемся возле его, извиняюсь, ни фига себе машине.

Подполковник вскидывает бровь, припоминая мне сказанные в кабинете слова, пока я всерьез подумываю над тем, а не оборотень в погонах ли он?

Я в машинах не спец, но даже моему женскому мозгу понятно, что Евгений не бедствует.

— Когда я вошла в кабинет, вы мне нагрубили, а потом вам показалось, что меня волнует ваша личная жизнь. Уверяю вас, это не так. Я лучше в монастырь уйду, чем снова заинтересуюсь представителем вашего рода, Евгений. От мужчин одни беды! — войдя в кураж, выпаливаю я. — Хватит. Не зря говорят, что брак сгубил больше женщин, чем голод, война и стихийное бедствие!