— А что за мужик, который пиво после работы не пьет? — изображает удивление мама, на самом деле, выгораживая свою крайне неудачную личную жизнь.

— Это бессмысленный разговор. Дай мне пройти, пожалуйста.

— Нет, жди мужа.

— Алина одета, ей жарко. Потом хапнет на улице холодного воздуха, не дай бог… — в подтверждение моим словам дочь начинает плакать. — Мам, ну дай мне вый-ти.

Мои слова прерывает звонок в дверь, и по спине сразу же пробегает ледяная волна, сковывающая тело.

— Иди чайник поставь, муж зайдет, чаю ему предложи. Давай-давай! — скомандовав, мама идет открывать Быкову дверь, а я раздеваю малышку, которая уже капризничает по полной.

— Тише, зайка, — успокаиваю ее и, конечно же, ни в какую кухню, готовить церемонию чаепития не иду. — Перебьются предатели, правда? — снова поднимаю дочку на руки и замираю, когда узнаю́ шаги мужа в прихожей.

Он вежливо приветствует мою мать, заводит с ней беседу ни о чем. Грустным голосом интересуется, как мы тут с Алиной были без него.

Актер погорелого театра, ей-богу. Лучше этого перформанса был только его разговор со мной, пока он ехал в лифте, а любовница полировала ему…

— Дашуля? — зовет меня Никита.

— В спальне она, — сдает меня мать.

— Ну привет, — мой муж встает перед глазами, занимая собой почти все пространство дверной коробки.

Одет с иголочки, гладко выбрит, одеколоном прет за километр, и только ссадина на носу и отсутствующий зуб напоминают о том, кто он на самом деле такой.

— Остыла? — интересуется он, игнорируя дочь, как будто все, что его волнует это вернуть меня любой ценой.

Вернее, не вернуть, а загнать под ноготь и дальше узурпировать.

— Я не вернусь, — прямо заявляю.

— Как так? — он старается обворожительно улыбаться, но выбитый зуб сильно портит картинку.

— Не ломай комедию, Никит, — осуждающе мотаю головой. — А лучше поблагодари меня за то, что я не вызвала полицию, развернись и выйди. Где дверь ты помнишь. Пока.

— Охренительно, — иронизирует он. — Я тебя понял, Даша. Дочку хоть дашь мне подержать, прежде чем выгонишь?

Сердце у меня сразу же екнуло, как только он потянул к дочери руки. А как отказать? Ведь он ее отец и не может желать ей зла…

— Алина, — он бережно берет дочь на руки. — Девочка моя маленькая. Ну что, пора домой, правда? Давай, помашем маме ручкой.

Дальше словно в замедленной съёмке я наблюдаю, как он берет ручку Алины и машет ею, прощаясь со мной, разворачивается и уносит ее прочь…

Что делать, если муж нагло изменяет, пока за стенкой находится наша общая пятилетняя дочь?

Приглашаю узнать это из горячей новинки нашего литбома от Анны Королёвой

После развода. Справлюсь сама

https://litnet.com/shrt/glt7

Паша хватает дверь и распахивает её с такой силой, что машина качается.

– Ты думаешь, это конец?! — его голос режет уши, лицо искажено злобой. — Я тебя сломаю, Вика! Ты останешься ни с чем — без денег, без работы, без дочери!

Его пальцы впиваются мне в запястье, оставляя багровые следы. Лиза вскрикивает рядом.

– Папочка, не надо!

Но Паша не слышит её. Его горячее дыхание пахнет алкоголем, когда он шипит мне в лицо:

– Я знаю всех судей в этом городе. К утру ты будешь лишена родительских прав. Психически нестабильная мать, ночующая с ребёнком в стройке — как тебе такой сценарий?

Я чувствую, как холодеют руки. Он не блефует — у него действительно есть связи.

– А если попробуешь сбежать...— он наклоняется ближе, — ...я найду вас везде.

Но я уже всё решила.

– Отпусти, — мой голос звучит тихо, но с такой ненавистью, что Паша инстинктивно отшатывается. — Иначе я расскажу всем, как ты т*ахал свою любовницу, пока твоя дочь находилась в детской рядом. Всем. Твоим друзьям. В соцсетях. И в опеке тоже, которой ты меня пугаешь.