10. Глава 10. Материнский совет

— Я так и знала, — найдя меня на кухне в семь утра за экраном компьютера, мама сразу все понимает. — Ну? — спрашивает она, а потом дрожащей рукой открывает пузырёк и отмеряет тридцать капель Корвалола прямо в воду. — Рассказывай.

Потуже затянув халат, она садится на стул напротив меня и скрещивает руки на груди.

Она и Алину-то брала к себе неохотно, ведь ей пришлось отпроситься с работы, чтобы посидеть с внучкой. Я как знала, что разборки с Никитой затянутся, и заранее попросила ее взять выходной.

— Даша, ё-моё, ну не тяни ты. Что у вас? — устало и недовольно спрашивает она. — Если проблемы какие-то серьезные, то я тебе помочь ничем не смогу. Вот ничем! — она выделяет это слово. — Ты взрослая тетя, ребенка родила, дальше сама как-нибудь. А мама у тебя свое уже отмучилась!

Под муками она подразумевает работу в мясном магазине последние тридцать лет, которая в последние годы дается ей все тяжелее.

Я пытаюсь пропустить ее слова мимо ушей и дальше выписываю в блокнот номера телефонов адвокатов.

Я знала, что так будет. Но надеялась, что она хотя бы соизволит меня выслушать. Не тут-то было.

Я, еще будучи ребенком, росла как трава в поле, сильно обо мне не переживали. Одежда есть, еда есть, кровать, стол, стул — есть. Ну и все. По мнению моих родителей, этого было достаточно.

И я все равно была благодарна, даже за холодное обращение, ведь они мои мама и папа. Думала, что наши отношения потеплеют, когда я стану взрослой и съеду, ведь я больше не буду обузой, на которую уходят деньги. Мне прямо об этом говорилось.

— Что молчишь недовольная? — качает головой мама. — Я тебе все-таки помогла и внучку к себе на ночь взяла. Так что глаза мне тут не закатывай!

— Я не закатываю глаза, просто…

— Просто что? — нетерпеливо смотрит на меня мама.

А мне больно, и я тупо молчу. Я же понимаю, почему она злится. У нее своих проблем хватает, а тут я, да еще и с малышкой на руках. Она не хочет, чтобы я у нее что-то просила, но знает, что я именно это и сделаю.

— Я ушла от Никиты.

— Почему? — выражение ее лица не меняется все по той же причине.

Ее не волнует, что случилось со мной. Ее волнует, как перемены в моей жизни скажутся на ней.

— Он изменяет мне.

— Ну, скажи мне, ты, что дура? — сокрушается мать. — Все мужики изменяют, просто некоторые не попадаются, и все! — всплескивает руками она. — Посмотри на меня! Твой папаша, знаешь какой ходок был? Я все слезы выплакала, пока ты у меня маленькая на руках была. И ничего. Прожили, и не хуже остальных, как видишь!

А вижу я глубоко несчастную женщину, которая по совместительству единственный человек на всем свете, к которому я могу обратиться за помощью в такую минуту.

— Мам, я же говорю, что ушла. Решение принято. Все, что мне нужно это…

— Крыша над головой? — у нее аж губы белеют. — Ну и сколько ты хочешь у меня на шее сидеть?

— Зачем ты так говоришь? К кому мне идти, если не к матери?

— А вот кто тебе ребенка заделал, из-за кого ты в декрете погрязла, к тому и иди. Проси его, чтобы он снял тебе квартиру.

— Он сказал, что денег не даст. Хотя я даже и не просила.

— Прекрасно! — мать хлопает в ладони и шумно вздыхает. — Поиграла во взрослую жизнь и к мамке прибежала? Красота! А кто виноват, что брак твой развалился, как ты думаешь?

— Виноват тот, кто предал, — уверенно отвечаю я, на что мать начинает смеяться надо мной как над дурой.

— Нет, Дашка. Виновата всегда женщина! — делится житейской мудростью мать. — Значит, недодала мужу чего-то, раз он налево пошел это искать. Тебе сейчас надо не у меня штаны просиживать и играть в обиженку, а идти к мужу.