А экономка все так же смотрела на нее, в холодных глазах презрение и превосходство.

Неизвестно, чего от нее ждали: слез, унижения, восторга, но она не отвела взгляд. Она показала жестом на пакеты, которыми и так было завалено все, а их еще заносили и заносили, и сказала:

- Эти вещи были куплены, когда мы уже были в разводе.

Что-то промелькнуло в застывшем взгляде экономки, женщина выпрямилась еще больше. Проговорила с плохо скрытым удовлетворением:

- Только господин Демидов будет определять сроки.

Вот как. Конечно же, правила будет устанавливать он.

- Я могу сдать это в магазин?

- Невозможно, — сухо обронила экономка. – Вам запрещено покидать этот дом. Вы будете находиться здесь, пока не отработаете все.

Протест душил, поднимался из глубины и раскаленным комком подкатывал к горлу. Хотелось кричать, топать ногами, залиться слезами от боли.

- Насколько мне известно, — произнесла она ровно. – У господина Демидова есть невеста, и он собирается жениться?

- Верно.

Выражение лица экономки стало жестче, уголок рта искривился в подобии улыбки. Как будто ждала, что она сейчас начнет умолять о помощи или будет пытаться выудить какие-то сведения о вышвырнувшем ее муже. Но Аня не собиралась оправдывать ее ожиданий. Она сказала:

- Тогда пусть господин Демидов отправит это в подарок своей невесте.

Вот сейчас маска холодного презрения треснула, из экономки поперла горячая ненависть.

- Никогда, — прошипела та. – Невеста господина Демидова не примет того, что было куплено для…

- Кого? - Аня смотрела прямо на нее. – Договаривайте.

Но женщина промолчала, в глазах на миг метнулся страх, потом все исчезло. Прислуга тем временем закончила заносить вещи, все вышли. Экономка тоже резко двинулась, собираясь выйти.

- Постойте, — Аня ее окликнула.

- Что-то еще?

- Если я не могу покидать дом, как я должна отработать?

Экономка пожала плечами и сложила руки перед собой.

- Господин Демидов дал распоряжение на этот счет. Вы можете работать в саду и составлять букеты для его невесты.

Аня медленно выдохнула. Медленно, медленно, чтобы не чувствовать эту режущую боль.

- Это все? – осведомилась женщина.

- Нет, — проговорила она, показывая на разложенные везде пакеты с вещами. – Пусть уберут. Мне это не нужно.

- Невозможно, — эхом отозвалась экономка. – Господин Демидов распорядился сложить это все здесь.

4. 2.1

Хотелось рассмеяться. Просто рассмеяться ему в лицо. Что великий и ужасный Арсений Демидов ей доказывал? Она же… никто, пыль для него.

- Достаточно было сообщить мне размер задолженности, который я должна отработать.

Край рта женщины дрогнул, она вскинула подбородок и проговорила:

- Размер задолженности будет уточняться. Господин Демидов оставляет за собой право вносить коррективы.

А, ну да, конечно. Разве могло быть иначе? Но если господин Демидов думает, что она сломается и будет ползать у него в ногах…

- Хорошо, можете идти, — обронила она и отошла к окну, выходившему в сад.

Экономка удалилась, Аня осталась стоять у окна.

Противная, выматывающая беспомощность и опустошение.

Она совершенно одна. Ни телефона, ни интернета, Демидов постарался.

За те четыре месяца, что она была его женой, у нее не было шанса связаться ни с кем из знакомых и родных. Он сам сделал заявление в СМИ сразу после свадьбы (которой не было). Все были уверены, что ей выпал золотой шанс, наверное, даже завидовали. Знали бы они.

Аня сглотнула и потерла глаза. Как бы ни была крепка броня, которой она себя окружила, обида и жгучая боль все равно просачивались. Разъедали сердце.

Ничего, когда-нибудь это закончится, и она будет свободна.