Я усмехнулась. Конечно, поймёт. Как моему отцу не понять. У него три сына, трое внуков и одна дочь, оказавшаяся пустоцветом. Какой позор для семьи!..

– Спасибо, не надо. – Я снова вытерла все льющиеся из глаз слезы и, гордо расправив плечи, посмотрела мужу в глаза. – Жаль, что все так закончилось. Пять лет… – Ещё одна горькая усмешка.

Я качнула головой. Больше сказать мне ему было нечего. Прошла мимо, желая убраться поскорее из этого дома.

– Ами! – Ренат схватил меня, развернул к себе лицом.

Я выдернула руку.

– Не трогай меня! Больше никогда меня не трогай!

Он ничего не сказал. И во взгляде не было ничего – ни сочувствия, ни любви, ничего. Пустота.

– Желаю тебе большой крепкой семьи, Сафин. Чтобы детей хватило на футбольную команду.

– Спасибо, – хмыкнул он.

От этой усмешки остался осадок. Пять лет вместе, но в этот момент мне показалось, что я совсем не знаю Рената. Будто я долго жила в комнатке и вдруг обнаружила в ней дверь, за которой оказалась темнота.

Я сквозь слёзы улыбнулась ему в ответ.

И ушла.

Неделю спустя

Одеяло поползло с плеча. Я едва успела схватить кончик и потянула обратно. Однако силы были неравны, и в конце концов я осталась лежать на постели в одной пижаме.

– Что ты делаешь?! – возмущенно посмотрела на нарушителя спокойствия. – Отстань от меня!

– Ты долго так валяться будешь?

– Сколько захочу!

– Амина…

– Ну что?

Я села в постели и посмотрела на Данияра.

– Не перестанешь себя жалеть, я верну тебя к отцу.

– Тогда ты мне больше не брат! – Я обиженно надула губы.

Данияр, вздохнув, бросил отобранное одеяло обратно на кровать и присел рядом. Я молчала, борясь с резко подкатившими слезами.

На протяжении вот уже недели я жила у младшего брата в его холостяцкой квартире и жалела себя. Жалела каждую секунду и ненавидела за это себя еще сильнее. Если бы не Данияр, пришлось бы возвращаться домой. Но такого позора я бы не вынесла. Да и друзей у меня не было, со всеми подружками из универа я перестала общаться, когда мы с Ренатом поженились. Я буквально растворилась в отношениях, решила посвятить всю себя мужу, дому. Зря, наверное.

Два старших брата, Ильдар и Марат, были женаты и вряд ли сильно обрадовались бы моему внезапному появлению. Данияр тоже не сказать, что был сильно рад, но выбора я ему не оставила. С самого детства мы ладили лучше всех. Младше на год, брат всегда защищал меня, а когда я переехала в Москву и поступила в университет, поехал за мной. Вот только, в отличие от меня, к двадцати трём годам он имел собственный бизнес и квартиру. А я довольствовалась разбитым сердцем и опустошенной душой.

А ещё – клеймом пустоцвета.

– Ами… – Брат взял меня за руку. – Ты красивая девчонка, встретишь ещё своего принца.

Слезы все-таки полились. Ненавидела их даже сильнее себя! Но ничего не могла поделать! Я будто вся состояла из этих проклятых слез. Одно слово, одно прикосновение, – и они текли из меня, как из переполненной чаши.

– Никого я больше не встречу, – всхлипнула я. – Не хочу я никого больше встречать! Не могу, не надо мне! Дан, я его так сильно любила, а он… – Я в голос зарыдала и тут же оказалась в объятиях брата.

– Ну хватит, мелочь.

– Сам ты мелочь, – прогундосила, прижавшись к нему.

Он успокаивающе погладил меня по спине, и я вздохнула. Пусть на самую чуточку, но стало легче.

– Зря ты остановила меня, надо было твоему Ренату морду всё-таки разбить.

– Не зря. Больше нас ничто не связывает. Я больше его не увижу, и ты тоже не станешь с ним встречаться.

А ведь и правда не связывает. Сколько нужно времени, чтобы стать родными? А чтобы чужими? Сразу после моего ухода Ренат прислал СМС, где сообщил, что подал на развод. Так что через месяц мы будем юридически чужими друг другу людьми. Фактически же чужими мы были последние года два. Я не хотела верить в это, не хотела замечать становящиеся всё более очевидными детали: сказанные и несказанные Ренатом слова, мелочи, которые были когда-то и исчезли, мимолётные прикосновения, просто так, без причин. Сколько деталек набралось за последнее время? Какой теперь смысл считать.