— Потому что тебе пора отпустить его, — так неожиданно произносит подруга, что я замираю посреди коридора. — Ты можешь врать самой себе, но я-то знаю, вернись Максим в твою жизнь, твое сердечко дрогнуло бы. А так увидев пузо и убедившись, что оно появилось с помощью Максика, ты своего бывшего на пушечный выстрел к себе не подпустишь.

— Я все равно узнала бы, что он обрюхатил Ангелину. До меня и без твоего вмешательство дошли бы слухи о ее положении и их предстоящей свадьбе, — выпаливаю на одном дыхании.

— Они женятся? — удивление отчетливо прослеживается в голосе подруги. — Ай, неважно, — отмахивается. — Ты действительно не понимаешь, почему я это сделала, да? — спрашивает недоуменно. Но моего ответа не ждет, просто добавляет: — Не узнав об истинном положении дел в самом начале, неизвестно сколько бы времени Максим пудрил ткбе мозги и качал на эмоциональных качелях. Но ты права, в итоге, ты бы все узнала, и тебе стало бы еще больнее, потому что твое сердечко могло успеть оттаять. А этот скотина даже доли твоего прощения не достоин. Поэтому пришлось действовать быстро и эффективно, — Настя явно довольна собой и, похоже, не понимает, что в этот раз перегнула палку. Причем сильно.

Какое-то время молчу, размышляя над тем, стоит ли вообще что-то говорить или лучше просто сбросить вызов и выключить телефон — сейчас я это точно могу сделать. Но, в итоге, все-таки решаю высказаться.

— Насть, знаешь, что самое ужасное в этой ситуации? — тяжело сглатываю. Всего секунду медлю, прежде чем признаться. — Какими благими ни были бы твои намерения, теперь я всегда буду помнить, что именно из-за тебя мне пришлось сегодня испытать ужасную боль. Ты хоть знаешь, что эта падлюка, то есть Ангелина, сказала мне сегодня? Что один день быть матерью не считается.

— Что?! — почти кричит Настя спустя секунду. — А Максим как на это отреагировал?

— А Максим… — печально усмехаюсь. — Никак он не отреагировал, — снова чувствую знакомую резь в груди. — Вот так, поэтому прости, но твой благой поступок я не могу оценить.

— Летт… — жалостливо произносит подруга.

— Нет, не надо. Не сейчас. Я пока не могу с тобой разговаривать, — прерываю Настю. — Может, позже. Я вообще ответила, чтобы попросить тебя больше мне не названивать. Я уже дома, а сейчас поздний вечер. Сама понимаешь…

Хочу злиться на Настю, правда, хочу. Но не могу.

Хоть мне еще до ужаса обидно, что она так жестоко со мной поступила, но я понимаю — подруга не со зла. Вот только это не означает, что я готова простить ее прямо здесь и сейчас. И Настя это тоже видимо осознает.

— Понимаю, — выдыхает. — Ты мне позвонишь? — спрашивает с надеждой.

— Да, — отвечаю с небольшой заминкой. — Позвоню. Ладно, мне пора. Пока, — сбрасываю вызов еще до того, как Настя успевает ответит.

Не могу я пока с ней разговаривать. Не хочу…

Прикрываю глаза. Даю себе секундную передышку, прежде чем расправляю плечи и иду по коридору в дальнюю комнату. Стараюсь ни о чем не думать, совсем. Поэтому не замечаю, как оказываю о приоткрытой двери. Толкаю ее и захожу в комнату, освещенную только теплым приглушенным светом, явно, исходящим от ночника.

Взгляд падает на кровать у окна, и я не могу сдержать улыбку.

Сердце щемит, тепло разливается в груди. Все-таки этот день не такой уж плохой, ведь я смотрю на ужасно милую картину — моя трехлетняя малыша, сопит лежа на своей кровати и прижавшись к боку тоже спящего… Леши.

9. Глава 8

Стою неподвижно, стараюсь даже не дышать, чтобы не нарушить идиллию момента. Просто наблюдаю за потрясающей картиной, развернувшейся передо мной. Тепло в груди усиливается. Внутри становится как-то спокойно.