Борис Сергеевич поправляет очки, смотрит на меня веским врачебным взглядом.

– За вами есть кому приехать, кроме..? – Не хочет называть имя моего мужа. – Вы нас ничуть не стесняете, оставайтесь сколько нужно. Вы перенесли серьёзную травму и шок, и я должен убедиться, что вы в порядке, и у вас есть всё необходимое.

Поколебавшись, принимаю решение.

– В таком случае… Скажите, пожалуйста, у вас есть мука?

– Да, конечно, есть, – отвечает Есения Петровна. Смотрит на меня настороженно, с опаской. Подозревает, что сотрясение мозга было более тяжёлым, чем они предполагали.

– Мне понадобится много муки. И сахар тоже. Ваниль, сгущёное молоко, яйца, сметана… Знаете что? Думаю, будет лучше, если я схожу в магазин.

Хозяева переглядываются, потом смотрят на меня с идентичными сочувственными улыбками.

– Давайте лучше я выйду в магазин, а вы пока отдохнёте и придёте в себя, – предлагает Борис Сергеевич всё тем же врачебным тоном. – Напишите мне список всего, что вам нужно, и я куплю.

Осматриваю себя. Да уж, в таком виде в магазин лучше не идти, да и босоножка у меня одна.

– Спасибо вам большое! Сейчас напишу.

Хозяева настороженно следят за тем, как я строчу длиннющий список продуктов. Наверняка уже жалеют, что предложили мне остаться.

– Борис Сергеевич, я сделаю вам «Ванильную радость», – обещаю, не отрываясь от списка.

– Спасибо. Занятие любимым делом имеет хороший лечебный эффект, только не перенапрягайтесь так скоро после аварии.

– Сашенька, скажите, а что вы будете делать с остальным продуктами? – добрым, но встревоженным тоном интересуется Есения Петровна.

Смотрю на неё, и на моём лице широчайшая улыбка человека, который только что нашёл выход из тупика.

– Как что? Мстить, конечно.

8. 7

Плитка на кухне Есении Петровны похожа на ту, которую мы с Андреем выбрали для нашего первого кафе. Помню, как мы с ним таскали мешки с мукой, выбирали краску для стен, спорили из-за цвета скатертей. Тогда казалось, что всё, что мы делаем, — надолго. Навсегда.

А теперь я в чужой квартире, в шоке после аварии и предательства Андрея. А он изменяет мне с юной дурочкой. Типичная история, настолько банальная, что аж тошно. Кризис среднего возраста. Даже спрашивать не надо, и так всё предсказуемо. Андрей вдруг осознал, что ему сорок пять, что волосы редеют, а в жизни не хватает «искры». К счастью, ему повезло, искра быстро нашлась. Она оказалась девчонкой, которая не выходит из ванной, не сделав десяток селфи, и которая провалила шесть собеседований на элементарную работу.

Хозяйничаю на чужой кухне. Режу сливочное масло кубиками и думаю, как назвать печенье в форме разбитого сердца. Хотя о чём тут думать? Так и назову.

«Разбитое сердце».

Всеми горячо любимое песочное печенье в форме сердца, а на нём красной глазурью большая трещина. И соответствующее название.

Неплохо для начала, но простовато. За креатив в нашей семье (которой скоро не станет) отвечаю я. Маркетолог всегда хвалит меня за то, что я мыслю оригинально и масштабно. Вот и сейчас я наверняка смогу придумать не просто маленький намёк на неприятности в брачном раю, а превращу мою идею в кулинарный фейерверк.

Завершение моего брака прозвучит не тихим вздохом, а громким, смачным: «ХРРРСТ!»

Андрей ненавидит людское внимание. Он всегда говорит, что хочет «тихую славу», «вкус без шума», «любовь без скандалов». Он держится в тени, любит работать дома, не выносит толпу. Даже к рекламе относится с неприязнью. Раньше я брала на себя все связи с общественностью и публичные обязанности, а мужу позволяла оставаться в тени бизнеса.