— Привет, — говорит она лениво. — Чай поставите?

У Гали взрывается предохранитель. Я даже не успеваю понять, что она собирается делать, как она бросается вперёд на Иру с лицом, полным праведной ярости.

Еле успеваю схватить Галю за руку, разворачиваю и буквально вытаскиваю её из спальни. Она сопротивляется, дёргается, ругается — «пусти», «дам ей в морду» — но я не отпускаю.

В коридоре мы останавливаемся. Обе тяжело дышим. Я всё ещё держу её за локоть, как якорь.

— Зачем ты меня остановила? — шипит она. — Ты видела?! Она там! В твоей постели!

— Видела, — отвечаю я глухо. — И поэтому нам нужно выйти отсюда, пока я не разнесла всё к чёртовой матери. Или не расплакалась.

Если я позволю Ире увидеть мои эмоции, значит, она победила.

Нет уж!

Дорогие мои! Предлагаю вам заглянуть в мой роман "Развод. Мне б такого мужика!"

https://litnet.com/shrt/9ue3

Хозяйка дома нагло заигрывает с моим мужем.
Присматриваюсь к ним. Говорят, не изменяют только те мужчины, у которых нет такой возможности.
– Хватит на них пялиться! – ворчит подруга. – Даже если Фаина разденется догола, твой муж на неё не посмотрит.
Словно в подтверждение этих слов Ян раздражённо стряхивает с себя настырную женщину и уходит.
– Поделом Фаине! – усмехается подруга. – Хоть кто-то ей мозги вправил. Повезло тебе с мужем, Лиза! Мне б такого мужика!
***
Тринадцать лет счастливого брака.
Двое детей. Идеальный муж…?

13. 12

Галя порывается вернуться в спальню, но я её удерживаю.

– Остынь! – велю ей, хотя и во мне тоже пульсирует ураган. В груди кипит ярость, в голове гремит барабанная дробь — но кто-то ведь должен остаться вменяемым.

– Я не хочу остывать! Хочу всыпать змее по первое число и скинуть её с балкона!

– Это никому не поможет. – Стараюсь говорить ровным, успокаивающим тоном. Хотя сама бы, честно говоря, тоже с радостью скинула Иру с балкона.

Это я должна дуреть от ярости, а Галя должна быть голосом разума.

Кто из нас кому помогает, спрашивается?!

– Это поможет! Я хотя бы сделаю фотки… прежде чем скинуть гадину с балкона.

– Обязательно сделаешь фотки, а она даже станет тебе позировать, я в этом уверена. Может, губки бантиком сложит. Это же, по сути, её выход в свет.

– Ах она поганая… – Галя снова рвётся в бой, но мне удаётся затолкать её в спальню в конце коридора. Собственно, туда я и направлялась, и уже сделала бы полдела, если бы не воинственная энергия подруги, взрывающаяся у меня под боком.

– Да, она поганая, – подтверждаю пассивно, без лишних эмоций. Ровно, устало. – Однако у нас с тобой много дел, поэтому соберись, пожалуйста, и прекрати истерить.

Галя наконец реагирует на мои успокаивающие мантры. Затихает, осматривается. Следит, как я хватаю охапку одежды и кидаю в раскрытый чемодан, и на её лице постепенно проступает догадка о том, что я планирую сделать: выкинуть змею прочь из моего дома.

– Ну ты красава, Сашка! А я думала, ты сдулась, как фуфло…

– Нет, я не сдулась и не сдуюсь. Просто не всё решается дракой и не всегда надо кричать, чтобы быть услышанной.

Особенно если у тебя нет ни физических, ни моральных сил, чтобы закатывать бесполезную истерику. Бить посуду, швыряться телефонами, рыдать в голос – это не про меня.

На самом деле это к лучшему, что у меня нет сил.

Потому что уйти громко — это вовсе не значит кричать.
Самые яркие скандалы – тихие, хлёсткие и хорошо продуманные. Они не требуют воплей, истерик и драк.

Заразившись моей идеей, Галя срывает платья Иры с вешалок, осматривает их, потом вздыхает.

– Может, всё-таки в окно? – спрашивает умоляющим тоном.