Гор подходит ближе, непозволительно близко.

— И какой же? — спрашивает на выдохе, ведет носом так, будто нюхает меня.

— Ты аморальная сволочь.

— Я слышал вещи и похуже, Оливка.

— И перестань так говорить, — отступаю.

Он за мной.

— Как?

— Так! — трясу головой. — И футболку уже надень наконец!

— А говоришь, не ревнуешь, — широко улыбается, являя миру еще и идеальные зубы. — Не переживай, милая, в моем сердце только ты.

Да что ж ты бесячий-то такой!

— Я не ревную, просто боюсь за свой аппетит.

Разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Верь в это, Оливка, — тихо усмехается мне в спину.

Рассаживаемся за стол. Мама с папой во главе стола, я на одной половине, Гор и Майя напротив рядом друг с другом.

— Гордей, как здорово, что ты вернулся, — отец явно не может успокоиться. — Родители наверняка страшно рады.

Гор вертит в руках вилку и усмехается:

— Может, и рады, мне не сообщали. У них все эти годы фокус внимания на другом сыне был, — отвечает легко и будто играючи, но подтекст прозрачен.

13. Глава 13

Оливия

— Уверен, тебе это только кажется, — отец хочет выйти из ситуации дипломатично. — Марта много говорила о тебе, когда ты был за границей.

— Жаль, что дальше разговоров дело не шло, — Гордей усмехается.

Я не знаю ничего об этом. Для меня семья Покровских всегда была дружной. Родители Демида постоянно говорили о том, какой умный у них старший сын. Что он преемник бизнеса и всего остального. Для меня это было чем-то само собой разумеющимся. Наверное, потому что и для меня Демид был номер один.

Кто такой Гордей? Мальчик, которого нет рядом. Который уехал еще до нашей помолвки. Его не было на свадьбе, он не появлялся в нашей жизни.

Демид иногда разговаривал с ним по телефону, но для меня Гордей всегда оставался очень далеким. Фигура, которую не видно.

Но кто я? Просто жена брата.

Я и подумать не могла, что в его семье могут отодвинуть Гора на задний план. Ведь он такой же сын, как и Демид, просто сейчас далеко, вот и все…

Я пытаюсь вспомнить что-то из детства. Но кадры с Гором будто бы стерты. Да и что там происходило, когда я уезжала домой? Я не знаю…

А может, это просто беспочвенные обиды Гордея?

Майя откашливается и, видимо, решает прийти на помощь отцу, а может, просто преследует свой корыстный интерес:

— Оливия, неужели и вправду ты дружила когда-то с Гордеем? И почему ты мне раньше ничего про него не говорила?

— Не то чтобы мы дружили, — после этих слов я почему-то чувствую свою вину.

— О нет, Майя, — включается Гор. — Оли дружила с моим старшим братом. Вот там была настоящая дружба, переросшая потом в брак. А я, полагаю, лишь бесил нашу дорогую Оливию, не так ли?

Дергает бровью, намекая на то, что все знает.

Он меня раздражал, именно так и было. Эгоистично мне хотелось как можно больше времени проводить с Демидом, но постоянно встревал он, как третий лишний.

Именно таким я его и видела.

— Я плохо помню, — наклоняюсь над тарелкой, чтобы не смотреть в глаза Гордею.

— Лиза, лучше расскажи, как у тебя получается такая мягкая говядина? — Гордей сам закрывает неудобную тему и переводит разговор в другое русло.

Мама с радостью принимается рассказывать о чудесном маринаде для мяса, а я перестаю вникать в их диалог и поднимаю взгляд на Гордея.

Тот слушает маму внимательно. И это не показное, ему реально интересно.

Я открываю какие-то детали в мужчине, которых не замечала раньше.

Шрам на скуле, крохотная россыпь веснушек на носу, несколько седых волос на висках. Не рано ли? Ему ведь нет тридцати.

Не стоит отрицать его привлекательность и то, что он выбивается из общей массы.