Но какого-то хрена я убеждаю себя не делать этого. Достаточно того, что, как только мой изощренный мозг допустил мысль отшлепать эту негодницу, чертов член с удовольствием поддержал ее, создав болезненное напряжение в брюках.

Господи, блядь. Веду себя как гребаный подросток с повышенным гормональным фоном, который не может взять себя в руки при виде симпатичной юбчонки.

Медленно надавливаю зубами на нижнюю губу, чтобы избавиться от навязчивого желания догнать Ярославу. Возможно, у ее бегства есть весомая причина – другой мужчина, например. За три года такой девушке не составило бы труда найти того, кто залижет все ее раны после предательства моего брата и подруги…

Горький смешок срывается с моих губ.

Неудивительно, если она действительно предпочла другого, ведь я был бы лишь напоминанием о своем долбанном братце. Это участь всех близнецов, знаете ли, делить косяки напополам. Ну, по крайней мере, у большинства – да.

Образ ее обнаженного тела, которое трахает другой мужик, довольно быстро остужает возбуждение и избавляет меня от ненужной эрекции.

Твою мать.

Зато теперь меня наполняет не менее раздражающая проблема. Горячая яростная эмоция закипает в венах, потому что мне хочется придушить всех, кому она позволяла касаться себя. Не важно как. Даже просто смотреть. Потому что меня она какого-то хрена лишила этой возможности.

Думать, что Ярослава все это время избегала мужского внимания, – полагаю, наивысшая степень наивности. Это просто нереально, и в глубине души я понимаю любого здорового мужика, который мог свернуть шею, когда мимо проходила такая девушка, как Яся.

Острые ощущения пузырятся под кожей, но я гашу все, запрещая себе цепляться за горячие мысли. Мне нужно убраться отсюда к чертовой матери. На сегодня с меня достаточно.

Покачав головой, я провожу ладонью по лицу, будто хочу стряхнуть с себя внезапную усталость, а затем трогаюсь с места.

Ее сладкий аромат все еще витает в салоне, он чертовски интересует мой член и одновременно грозит обернуться удавкой вокруг горла. Это ощущение становится настолько навязчивым, что я распаляюсь только из-за того, что не могу перестать думать о девушке, которая оставила после себя напоминание в виде шлейфа головокружительных духов.

Раздраженно дергаю плечом, выжимаю педаль газа и, наплевав на дождь, открываю окно, впуская в салон поток свежего влажного воздуха.

Если это не поможет, придется отдать машину в химчистку. Иначе, каждый раз забираясь в машину, у меня будет вставать от остаточного запаха ее духов, въевшегося в кожаный салон – сладкого напоминания о ней. А я предпочел бы не расставаться со своим рассудком.

Мелодия входящего звонка отвлекает меня от мыслей, и я бросаю взгляд на консоль со встроенным экраном. Мама.

Втянув носом воздух, принимаю вызов и, прежде чем успеваю сказать хоть слово, слышу любимое мамино:

– Ты сирота?

Ой, блядь.

– Нет, – выдыхаю, морально готовясь к дальнейшим словесным оплеухам.

– А мне кажется, да. Когда ты матери последний раз звонил? Только и кормишь мать обещаниями перезвонить.

– Мам, не начинай.

– Помру – и не узнаешь даже.

Протяжный вздох вздымает мою грудь.

– Не обижайся, у меня была подготовка к конгрессу. Завал по всем фронтам. – Провожу ладонью по волосам. – Как твои дела?

– Двое сыновей, а ни от одного не дождешься звонка, – продолжает ворчать. – А про то, чтоб в гости позвать, вообще молчу. Уже и забыла, как выглядят мои дети.

– Ну какие проблемы, мам, я оплачу билет, только скажи, когда хочешь приехать.

– Оплатит он! Максим уже оплатил все. Увидеться или хотя бы попить кофе с матерью время найдешь?