Я делаю паузу, когда снова появляется официант и ставит салат перед Ярославой, но она не обращает внимания, поглощенная моим рассказом.

– И что было дальше? – Яся перекидывает ногу на ногу и устраивается поудобней. – После того, как она предала тебя, ты поверил ей на слово? И что она вообще тебе сказала спустя столько лет?

Я провожу ладонью по волосам.

– Нет. Конечно, нет. Мы сделали тест ДНК. Я не привык убегать от ответственности.

Ее губы открываются в форме «О».

– Сейчас я участвую только в финансовых вопросах, потому что отцовских чувств по щелчку пальцев, увы, не приобрел. Но, думаю, это вопрос времени.

Ярослава ерзает на стуле.

– А что насчет бывшей? – не сдерживает свое колючее любопытство.

Я поджимаю нижнюю губу и качаю головой.

– Ничего. Я ничего к ней не испытываю. Она мать моего ребенка. Не более.

Ярослава берется за приборы, опуская глаза и бормоча едва слышно:

– Ну это тоже может быть вопросом времени.

Она нанизывает лист салата с креветкой и отправляет себе в рот.

– Я не понимаю тебя, Яся. Ты держишься холодно и отстраненно, но в тоже время показываешь свою ревность.

– Это не ревность, – резко возражает она, сжимая вилку так сильно, что я удивлен, почему она еще не воткнула ее в меня.

– Ты можешь называть это как угодно. Факт остается фактом. Тебя это тревожит, и вместо того чтобы поговорить об этом, ты предпочитаешь огрызаться как инфантильная девчонка.

Она вздыхает, качая головой.

– Я просто не хочу быть камнем преткновения. Мне не нужно чужого, Демид. Поэтому я и не знаю, как себя вести.

Я пристально смотрю на нее, чувствуя, как во мне все закипает от бездарно потраченного времени. Господи, мы такие глупцы, когда дела касаются наших чувств.

– О тебе не слышно было три года. Я приезжал к твоей матери, но мне никто не открыл. Ни в тот день. Ни через месяц. Ни через полгода.

Ярослава поднимает на меня стеклянные глаза.

– Она умерла.

– Прости. Соболезную.

Ярослава качает головой и делает взволнованный жест рукой, добавляя торопливо:

– Все нормально.

Судя по ее реакции – ни хрена не нормально. Я наступил на больную мозоль. И я убеждаюсь в этом еще раз, когда на весь остаток ужина между нами повисает напряжение, которое окутывает подобно тяжелому туману.

Вопросы роятся в моей голове, но я не озвучиваю ни одного. Потому что последнее, чего я хочу, – довести Ярославу до слез. Поэтому даю ей время.

Она доедает салат, допивает бокал вина и заказывает еще один.

Сделав небольшой глоток, она осторожно ставит его на стол и поднимает на меня взгляд красивых печальных глаз.

– Как дела у Максима?

Не то чтобы я не ждал этого вопроса, но какого-то черта он вызывает у меня горьковатый привкус на языке. Я слегка качаю головой и, взяв чашку, отпиваю уже холодный кофе. По крайней мере, он хоть как-то перебивает горечь.

– Нормально у него дела. Настрогал двоих детей. Бизнес свой объединил с отцом жены. В общем, крутится парень как может.

Яся кивает, постукивая изящными пальцами по ножке бокала. Делает вид, что эта информация никак ее не трогает. А я не уточняю, что он женился на ее подруге, той самой, которую она застала с ним тогда еще в их постели.

– Ну и хорошо, – наконец произносит Яся и набирает полную грудь воздуха. – Все, что ни делается, – все к лучшему. – Она бросает взгляд на телефон. – Ну что, пошли? Хочу сегодня пораньше лечь спать. Завтра насыщенный день.

– Не хочешь мне рассказать о том, как сложилась твоя жизнь?

– Не в этот раз, – она растягивает губы в неестественной улыбке и машет официанту, говоря едва слышно: – Счет, пожалуйста.