Просыпаюсь весь мокрый от пота, тяжело дыша. Двадцать с лишним лет прошло, а меня не отпускает. Беру с тумбочки семейную фотографию и включаю бра над кроватью. Столько раз порывался убрать ее в шкаф к остальным фотографиям. Но не могу, будто предаю их, пряча в ящике.

Это фото прошло со мной всю армию. Разглядываю лица матери и отца, старшей сестры и брата, младшего братишки, которому всего девять лет было на тот момент. Илья, старший брат, окончил мореходку в то лето, и вся семья на радостях отправилась к нему на выпускной. А я служил в армии второй год, поэтому не смог поехать с ними.

На яхте взорвался газовый баллон, в открытом море. Из тридцати двух пассажиров не выжил никто, и похоронить нечего, сильное подводное течение растащило останки. Так, в один миг я остался один. И много лет ненавижу море.

Я не ребенок, понимаю, что море не виновато, и за столько лет пора бы смириться с потерей. Но мысль, что никого не осталось, что никогда с родными не увижусь, сводит с ума. Мраком накрывает.

После армии заключил первый контракт, потом второй. Двадцать лет отдал Армии. Год назад подорвался на световой мине, она не опасна почти, если глаза защищены. Я не успел их защитить, получил ожог. Благодаря Руслану мои глаза в порядке теперь. А я год на пенсии, и не знаю, чем заняться.

Продал родительскую квартиру в Омске, и купил дом в горах. Как можно выше над уровнем моря. Мне здесь нравится. Приехал как−то в отпуск, покататься на сноуборде и решил остаться.

Мне сорок два. Я втюрился, как мальчишка. И надо что−то придумать, чтобы вытащить жену сюда, в горы.

Снова разглядываю свадебные фото, любуясь своей красавицей. Под бочок бы ее сейчас. Уж я бы знатно приласкал ее, и думать забыла бы о своем приморском городе. Странно, когда прогуливались с ней по набережной, держась за руки, море меня не бесило, воспринимал его спокойно.

Она – мое успокоительное. С этой мыслью снова погрузился в сон. Проснулся тяжело дыша, но уже по другой причине. Эротический сон был таким реальным, что я поискал теплое податливое тело Эли возле себя.

А потом вспомнил, что она далеко, и чуть не взвыл.

9. Глава 9

Элина

В понедельник я вошла в клинику, напевая веселую песенку себе под нос. Настроение радужное, будто гора с плеч свалилась. Теперь понимаю, что у меня тоже чуйка, как у брата, раз я не торопилась в Загс с Заварзиным. А вот с другим мужчиной не задумываясь связала себя узами брака.

− Ну-ка тормози, дорогая, − ловит меня за руку предатель, как только выхожу из лифта. Караулил, наверное. – Скажи, что это неправда.

− Что неправда? – делаю удивленное лицо. – Ты о чем, котик? Или ты у нас кролик?

− Хватит издеваться, − злится, аж красивое лицо становится неприятным, кривится. – Лариса сказала, что ты замуж вышла. Это же не так?

− Так. Вышла замуж. За приличного человека. Любовница твоя не соврала тебе.

Делаю шаг, но Заварзин хватает меня за локоть и тащит за угол. Там ниша небольшая, скамейка стоит, для тех, кто хочет уединиться. Только вот я не хочу с ним оставаться наедине.

− Скажи, что это просто шутка, − требует, нависая надо мной. – Прикол такой. Ну да, я виноват, обещаю, что больше ни на одну бабу не посмотрю…

− Ну да, не глядя трахать будешь. Как ты мне заявил недавно – «я мужик, трахал…»

− Я был зол! Не надо мне мой же бред пересказывать! – над моей головой кулак в стену врезается.

А мне все порядком надоело. И эта необузданная злость, и шипение мне в лицо, и смазливая физиономия, которая улыбается всем подряд. Отталкиваю бывшего женишка и встаю.