Также в Ленинградском военном порту расцвело взяточничество. «Брали за услуги и взаймы и «просто из любезности», как с отдельных подрядчиков, так и представителей госучреждений». Высшая администрация порта только от подрядчиков по ремонтно-строительным работам получила 300 тысяч руб. золотом.

В качестве обвиняемых по делу были привлечены 116 человек.[30]

Хищения на железных дорогах. Начальник отдела снабжения Октябрьской железной дороги поручил своему тестю Медовому поставку для дороги горелок, ламповых стекол и фитилей. У Медового не было ни горелок, ни денег – он просто получает в Ленинградском едином потребительском обществе (ЛЕПО) образцы горелок, представляет их в отдел снабжения, там составляют акт осмотра и платят Медовому за всю поставку.

Заведующий коммерческим отделом Ленинградского отделения Трансмосторга организовал частную контору «Лакокраска» и сам переписывался с собой как с ее владельцем, совершая различные сделки (особенно много выкачал из Трансмосторга ультрамарина, который потом поставлял через своего брата госорганам же в Москву).

Начальник отдела Северо-Западной железной дороги инженер Лукьянов сам производил поставки этому отделу (через подставное лицо – бывшего адвоката Зуккау) и сам производил приемку.

Консультант Октябрьской железной дороги Львов был в 1922 году почти монопольным поставщиком на эту дорогу разных материалов, подавая заявления и пр. от имени вымышленного лица Шура. Он поставлял, например, цинковые бидоны, «добывая» их в Фондкомбалте, и т. д.

Начальник Северо-Западной железной дороги Храповицкий лично договорился с представителем торговой компании о покупке 1 600 килограмм шведских гвоздей. Деньги были сразу уплачены продавцу, ну а гвозди были взяты из принадлежащего государству сарая.

Дело Фондовой комиссии Балтфлота. В марте 1925 года военные контрразведчики сообщили руководству Лубянки о криминальной деятельности Фондовой комиссии Балтфлота.

«Преступление заключалось в том, что администрация Балтфлота реализовывала большое количество имущества Балтфлота (суда, машины, металлы, всевозможную мех. арматуру и др.), как негодное, так и годное, под видом негодного, за явный бесценок, преимущественно частным скупщикам и спекулянтам, получая за это от последнего крупные взятки.

Кроме того, Фондкомбалт сдавал частным предпринимателям, так же за взятки, подряды на всевозможные работы, как то: разоборудование судов, переданных в большом количестве Морведом для реализации».[31]

Дело завода «Треугольник». Служащие завода «Треугольник» организовали частную контору под названием «Контора Мартынова», у которой покупали кабель, который… сами же и производили. Схема хищения была такой. Из одних ворот, с территории завода, вывозился на склады «Конторы Мартынова» краденый кабель, который тут же ввозился в другие ворота обратно на «Треугольник». Понятно, что эту «поставку» оплачивал «Треугольник».

Дело агента Ташкентской железной дороги. Некий Лошинский был принят на службу Ташкентской железной дорогой, которая поручила ему заготовлять древесину (а потом то же сделала Западная железная дорога). У него имелась доверенность, из которой следовало, что он является совершенно самостоятельным лицом, существующим на проценты с получаемых работ, причем железная дорога уплачивает этому своему «агенту по заготовке лесных материалов» себестоимость поставленных материалов плюс 25 % к этой себестоимости. Лошинский имел право по доверенности самостоятельно увольнять и принимать служащих и т. д. – одним словом, он являлся в полной мере частным подрядчиком, а формально числился агентом железной дороги по заготовке различных шпал и т. п., государственным служащим. В качестве такового он «работал» без залога, без неустойки, без уплаты налогов и сборов, полагавшихся с частных лиц, на авансы дороги.