- Густаво, она как пиявка. Она маму мою высосала, мама умерла, а теперь ты.

- А я не умру, понятно! Посмотри, какой я здоровый.

Кристина смотрела и начинала улыбаться. Густаво был крепким, для своих лет хорошо выглядел, несмотря на седину. Забирал волосы в хвост на правую сторону и походил на философа. Он не просил больше Кристину позировать ему, старательно выполнял заказы. Рисовал лес, речки, мельницы, водопады. И от этого Кристине становилось неловко. Как будто она заставляла Густаво работать на себя бесплатно.

Каждый выполненный заказ приносил пару-тройку новых. Таких же незамысловатых. Милые березки, стог сена на полянке или рыбалка на закате. Счастливый обладатель приносил картину домой, звал друзей, хвастался. И когда спрашивали, сколько стоит, набавлял цену. Человеческая гордыня помогала Кристине. Она обещала Густаво, что задешево тот не будет работать и это случилось само собой. Хотя деньги все равно оставались у Кристины.

Может из-за того, что Густаво каждый день видел умирающую тетю, его картины были наполнены светом, вдохновением и надеждой. За это их любили. Передавали художника из рук в руки. Перед самым Новым годом тетя умерла, написав кривыми каракулями проклятия Кристине и ее маме. Она мечтала испортить Кристине праздник, много раз это повторяла. Ненавидела за то, что после ее смерти Густаво останется с племянницей. И смогла испортить. Пусть хлопоты и похороны взял на себя Густаво, Кристина все праздники пролежала дома в непонятной тоске, не в силах понять, за что тетя проклинала ее.

Пару раз ее навещали Виолетта и Берт. Приносили шампанское, конфеты и фрукты. Тормошили, вытаскивали на прогулку. Кристина послушно исполняла их желания, пила, ела, гуляла, надеясь снова зарядиться счастьем как на свадьбе. Но то ли счастья у подруги стало меньше, то ли сама Кристина не способна была воспринимать радостное, попытка развеселиться не удалась.

- Крис, опять ты бука, - огорчалась Летта.

- Ну, не всем же трепетать. Кому-то надо просто смотреть в окно и грустить.

- О чем ты грустишь? Деньги есть, занимаешься, чем хочешь, Густаво на тебя любуется, что не так?

- Все так, Летта, все так. У меня все есть, я живу как хочу. И тебе кажется, что в таком случае я не имею права быть несчастной. А я имею это право. Может, я хочу иметь все и быть несчастной.

- Крис, пожалуйста, - после таких слов у Летты всегда появлялись слезы, потому что она начинала думать, что это все из-за Берта. Что она, Летта, украла счастье у подруги.

- Что, пожалуйста?

- Пройди обследование. Я читала, что гипноз помогает вспомнить прошлое. Ты вспомнишь, и все наладится, - лишь однажды Кристина дала слабинку и поведала подруге, что забыла некоторые детали выпускного лета.

- Ты читала? Летта! За дуру меня держишь?

- Берт сказал, - виновато призналась Летта. - Полтора года прошло, Крис. Найди в себе силы.

- Хорошо, - Кристине надоело сопротивляться и объяснять, почему она не хочет вспоминать. - Пусть ваш гипнотизер приходит в мастерскую. Густаво сейчас мало работает.

- В мастерскую?

- В больницу я не пойду. Домой приглашать не хочу. Не придет, валите вместе со своим гипнотизером подальше.

Через неделю Бертран позвонил и сказал, что врач согласился на ее условия. И озвучил единственную просьбу - не называть специалиста гипнотизером. “Какие мы нежные”, - фыркнула Кристина. Перед сеансом она долго бродила по городу, пытаясь понять, нужны ли ей эти воспоминания. Летта под влиянием Берта уверяла, что нужны. Одно время Кристина сама настойчиво пыталась вспомнить, но ей надоело себя мучить. Надоело считать ущербной без этих воспоминаний. И она забросила окончательно свои заметки. Можно жить и без воспоминаний. Не каждый же день своей жизни она помнит. И ничего.