- Мое условие натурщицы и продюсера - картины со мной мы продавать не будем.

- Ты отрастила острые зубки, продюсер, - съязвил Густаво. - Тогда и у меня есть условие. Я возьму псевдоним.

Кристина улыбнулась. У нее получилось. Она сделает Густаво известным. Эта цель наполняла ее восторгом. Псевдоним ерунда, главное, что Густаво согласился. Люди будут счастливы, покупая его картины. Кристина была в этом уверена.

8. Глава восьмая

Целый месяц Кристина осваивала новую науку продюсерства. Ходила по выставкам, художественным салонам, галереям и аукционам. Изучала тенденции и знакомилась с агентами других художников. Записалась на онлайн-лекции известных галеристов. Она была права, уверяя Густаво, что новичку придется трудно. И найти таланты трудно, и найти любителей искусства тоже трудно. Но Кристина не огорчалась. Кроме Густаво она никого продвигать и не хотела.

Не то, чтобы она вдруг полюбила живопись или научилась ее ценить, просто привыкла быть среди картин. Привыкла к запахам в мастерской, к тому, что ее считают уникальной и всегда ждут. По внутреннему складу Кристина была совестливой, и то, что Густаво жертвовал своим временем и удобством ради ее спокойствия, заставляло искать способ отблагодарить. Отблагодарить именно Густаво, а не назойливых бездарей, жаждущих найти себе рабочую лошадь - продюсера.

Сам Густаво в затею не верил. Свой талант он осознавал, понимал, что не рядовой мазила. Но если за всю творческую жизнь ничего у него не вышло с известностью, то и Кристина лишь надорвется тащить эту ношу. Зря она тратит деньги на мастерскую. И в парке прекрасно можно рисовать. Густаво не верил в успех, а псевдоним все же придумал. Подписал первую картину на заказ именем “Вокрис”.

- Густаво, какой еще Вокрис? Это не звучно. На что это вообще похоже? - возмущалась Кристина.

- А ты не догадалась?

- О чем? - Кристина присмотрелась и поняла. Густаво сложил слоги их имен. Так себе идея. Если брать псевдоним, то красивый.

- Это таинственно, - решил Густаво. - И говорит о нашем общем деле. Похоже на бенефис и компромисс.

- Это забавно, конечно. Только Густаво лучше в сто раз, - высказалась Кристина, но не стала спорить. Если Густаво не хочет светить свое имя, значит, у него есть причины.

Иногда Кристину подмывало узнать о Густаво побольше. Почему он такой угрюмый и колючий, почему пьет и не ценит свой талант. Они случайно встретились и Густаво вцепился в нее как клещ, обожал рисовать и заваливать деньгами. При этом молчал о своем прошлом. Есть ли у него родственники? Почему они не интересуются его жизнью? После больницы Густаво некуда было поехать, кроме мастерской.

Пару раз Кристина задавала осторожные вопросы, но Густаво усмехался и ловко уходил от ответов. Да и времени болтать у него не было. Тетя слегла и требовала Густаво рядом круглыми сутками. Кристина зашла разок и смогла вытерпеть безумную и ревнивую тетю всего пять минут. Убежала в слезах, чувствуя себя безмерно виноватой перед Густаво. В больницу тетю уже не брали, посторонних она к себе не подпускала. Да и Кристину не подпускала из-за ревности.

Весь уход повис на Густаво. Это было ужасно. Кристина помнила как болел отец, помнила свои страхи. Помнила, что близкие сначала ее любили, сражались за опеку над ней, а потом умирали и бросали совсем одну. Она боялась, что тетя “заразит” своим слабоумием Густаво. Утянет его за собой в могилу. Густаво ведь тоже сражался за внимание Кристины.

- Малявка, ты чего себе напридумывала? - смеялся Густаво в редкие часы, когда появлялся в мастерской и заставал Кристину, съежившейся в кресле. - Теперь ты меня ревнуешь к тете?