— Затем же, зачем и занятия по истории искусства. Ты должна быть всесторонне развитой. Когда мы будем выходить в свет, уметь поддерживать беседу. Разбираться в живописи и архитектуре, - терпеливо поясняю, хотя не обязан. Обозначил же, что мои распоряжения не обсуждаются. Но для Ксюши делаю скидку, понимая, что девочке непривычен новый формат отношений, и она не может перестроиться за несколько часов.

— Мне и так приходится много учить в институте, - в голосе Ксении звучит недовольство.

— Не сомневаюсь. Но в моём кругу общения вряд ли найдутся люди, желающие обсуждать анатомию или болезни. Кроме того, через полтора месяца наступит лето. Занятий в институте не будет. У тебя появится много свободного времени.

— Я хотела поехать к родителям на каникулы, - тихо говорит она.

— Это исключено. Я плачу тебе за то, что ты находишься всё время со мной. Суть нашего соглашения заключается именно в этом. Считай, ты устроилась на работу.

— А отпуск мне разве не полагается?

— Первые полгода нет.

Ксения отставляет тарелку с недоеденной закуской. Подвигает к себе горячее и снимает с него крышку. Восхитительные спагетти с вонголе.

Я нанял на работу Ирину отчасти за то, что она умеет правильно готовить пасту.

— И ещё ты должна будешь заниматься спортом, - тоже перехожу к основному блюду. - Скажем, два раза в неделю тренажёрный зал и два раза бассейн. Если захочешь больше, пожалуйста. В доме для этого есть всё необходимое. Я приглашу инструктора, чтобы он составил для тебя индивидуальную программу тренировок.

— А в туалет я тоже должна ходить по расписанию? – у малышки вновь прорываются бунтарские нотки.

— Неуместная шутка, - обрубаю холодно.

Ксюша пытается подцепить длинные макаронины на вилку. Они соскальзывают. Тогда девушка принимается нервно кромсать их на части.

— Ксения, ты неправильно ешь спагетти.

— Что? – её обалдевший взгляд бесценен.

— Их не надо рубить, ни тем более помогать себе ложкой. Смотри, это делается вот так, - отточенным движением наматываю небольшое количество пасты на вилку. - Попробуй.

Ксюша повторяет за мной. У неё получается.

— Хорошо. Молодец, - хвалю девочку за послушание. – Посмотрим какой-нибудь фильм после еды?

— А я могу отказаться?

— Нет.

— Тогда зачем Вы спрашиваете?

— Из вежливости, - едва заметно улыбаюсь.

4. Глава 4

Ксения

Вежливость… Где та тонкая грань, когда вежливость переходит в снобизм?

Я бы не задумываясь окрестила Роберта «снобом», если бы не одно но: он бесконечно органичен в своей манере существования. Жизнью выхолощенный быт и манеры Эрдмана назвать сложно.

То, с каким изяществом он пьёт вино или обращается со столовыми приборами, как держит сигарету длинными пальцами, наполняя воздух нотами дорогого табака и шоколада, как одевается, как ведёт беседу, его мимика, жесты – подлинный арт, а не подражание.

Роберт являет собой воплощение аристократизма и утончённой роскоши. При этом его благосостояние вовсе не определяющий фактор данного амплуа. Всё кроется гораздо глубже, в базовой прошивке господина Эрдмана. Уверена, он останется господином даже в неотапливаемом бараке где-нибудь на выселках нашей необъятной родины.

Я способна оценить масштаб личности этого мужчины, хоть прежде никогда не сталкивалась с подобными людьми. Но вот соответствовать Роберту вряд ли сумею. Остаётся только надеяться, что продержусь пресловутые полгода в условиях тотального контроля и подчинения.

Мы сидим на кожаном диване в домашнем кинотеатре. Расстояние между нами самое что ни на есть почтительное. Как же я ошибалась, когда думала, что Роберт с порога завалит меня и потребует секса! Даже сейчас, после подписания контракта, мужчина не сделал ни единого поползновения в сторону интима. Ах, да! Он же ещё не получил мои анализы от врача.