— Ксения.

— Милое имя. Очень подходит этой нежной девочке. Удачная находка, Роберт. Поздравляю! Надеюсь, скоро она украсит собой наше общество.

— Я подумаю об этом, - Эрдман берёт меня за руку. – А сейчас, извини, нужно поздороваться кое с кем. Хорошего вечера, Лев.

— И вам.

Пока мы идём вглубь зала, кожей ощущаю на себе взгляд шатена. От беседы остался странный осадок. Словно мужчины говорили о чём-то понятном только им двоим. При этом Роберт как будто бы хотел поскорее избавиться от Льва.

— Роберт! Ты пришёл! – у нас на пути возникает брюнетка со стильной короткой стрижкой и неестественно раскосым разрезом глаз. Возраст дамы в сине-серебристом платье определить сложно из-за пластики лица. Хирург явно от души делал круговую подтяжку. Не поскупился, убирая кожу.

— Здравствуйте, Виктория! – мой спутник надевает вежливую улыбку. Как только у него скулы от неё не сводит!

— Привет, дорогой! – женщина обнимает Эрдмана и прислоняется щекой к его щеке, имитируя поцелуй. – Шикарно выглядишь! Как всегда божественно! А какая у тебя очаровательная девушка! Где ты только нашёл эту невероятную нимфу?!

Брюнетка переключается с объятиями на меня, окутывает густым ароматом дорогих восточных духов.

— Ксения, познакомься. Виктория Геннадьевна – директор галереи и организатор этого вернисажа.

— Очень приятно, - коротко целую женщину в подставленную щеку.

— Как вам выставка? – интересуется Виктория.

Поскольку она смотрит на меня, отвечаю за нас двоих:

— Занятная.

— Ах-ха! Ну что за прелесть! – умиляется директриса, картинно всплеснув руками.

— Слушай, Роберт, ты просто обязан заказать портрет Ксюшеньки. Такая утончённая красота должна быть увековечена! – растекается елеем Виктория. – Я пришлю тебе контакты одного замечательного художника. У него, разумеется, всё расписано на годы вперёд, но я замолвлю за тебя словечко.

— Большое спасибо! Мы обсудим это с Ксенией.

— Ты уже присмотрел себе какую-нибудь картину? Видел «Маки Тосканы»? Это произведение просто создано для тебя! Ты же любишь Италию. Пойдём, я покажу, - щебечет Виктория.

— Спасибо, мы сами.

— Пойдём, пойдём! – настаивает женщина. – Я не переживу, если этот шедевр достанется кому-то другому.

На удивление Роберт позволяет Виктории увести нас к новому экспонату.

«Маки Тосканы» звучит вполне миролюбиво. Слава Богу, без сексуального подтекста.

Однако когда мы оказываемся напротив холста, застываю с открытым ртом. На сине-зелёном фоне нарисованы огненно-красные вагины. С ума сойти! Директриса, не затыкаясь, восхищается полотном, игрой красок, а я не могу сосредоточиться. В голове звучит вопрос Роберта про незнакомку в голубом: «Какая поза ей нравится?» Почему я вообще думаю об этом? Бред какой-то!

Наконец, Виктория уходит окучивать других гостей выставки.

— Ты же не будешь это покупать? – скептически морщусь.

— Почему? – Роберт не сводит глаз с картины. - Она действительно неплоха. Умиротворяет.

— Тебя умиротворяют женские половые органы? – в шоке хлопаю ресницами.

— Прости? – Эрдман вопросительно выгибает широкую бровь и переводит взгляд с полотна в раме на меня.

— Здесь же… - заминаюсь. – Ты что? Не видишь? Это же… - строю многозначительную гримасу: догадайся, мол, сам.

— Эх, Ксения, Ксения, - Роберт посмеивается и обречённо качает головой. – Какая же ты шалунья! Это маки. Просто маки.

Начинаю сомневаться в своей адекватности. Похоже, из-за тона, который изначально задал Эрдман, мне уже везде мерещится всякое непотребство. Только я привожу мысли в порядок, как Роберт выдаёт:

— Кстати, как думаешь, Виктория любит анальный секс?