А я не знаю, что ему может стукнуть в голову в припадке злости. Ведь кто ему помешает сдать меня в бордель? Да никто. И Валя уж точно не поможет. Просто не узнает куда я делась, а будет вести разговоры с другой контрактницей.

А Стас, как остынет, может и пожалеет о поступке своем, но мне уже будет все равно. После борделя только один путь – в петлю. А я очень хочу жить. И если для этого мне придется раздвигать ноги перед Горецким — что ж, потерплю. Он, по крайней мере, не садист. Ну, вроде бы.

В мире нет чисто черного и чисто белого. А выбирать чаще всего приходится по принципу наименьшего зла, балансируя на острой кромке лезвия.

Похоже, Станислав Горецкий — мое наименьшее зло.

10. Глава 9

Не знаю, что за чай заварила мне Валентина, но вместо спокойного и беспробудного сна я всю ночь видела сон. Яркий, порочный и на удивление реальный.

Мне снился Стас. Хотя я не видела его лица, но точно знала, что это он. Слышала его тяжелое дыхание, хрипловатый голос, что-то шепчущий мне на ухо, ощущала ладони, избавляющие меня от одежды.

Охнула, ощутив прикосновения горячих ладоней к коже. Они ласкали шею, сжимали грудь, тянули соски, вызывая сладкую тянущую боль. И спускались все ниже, стремясь добраться до самого сокровенного.

— Нет. Не надо, пожалуйста. — протестующе замычала, вспомнив события вечера. Я не хотела повторения. Если он снова засунет свое орудие мне в рот, то я не выдержу. Мне нужно время, чтобы привыкнуть, чтобы укрепить пошатнувшуюся психику. Чтобы не сломаться.

— Тшш, малышка, все хорошо. Не бойся меня. Сейчас все будет лишь для тебя… Не закрывайся только, не надо.

Ловкие и настойчивые пальцы блуждали по моему телу, беря над ним полную власть. Рисовали странные орнаменты на животе, ласкали бедра, а потом коварно скользнули между ног, заставляя меня истекать смазкой.

Я хотела пошевелиться, как-то повлиять на процесс, но не могла. Стас перевернул меня на спину, раздвинул ноги в стороны и продолжил свою игру.

Мучил меня пальцами, дразня самые чувствительные точки, заставляя позорно выгибаться и просить большего. Превращая в безвольную тупую самку, мечтающую о скором соитии.

— Влажная такая… Хочешь ведь, признайся!

— Нет, нет…— моя голова металась по подушкам, а сознание было затянуто вязким дурманом, от которого освободиться была в не в силах.

А потом он подключил в дело язык, и я сдалась. Противиться таким ласкам было нереально. Лизнул длинно, по все длине промежности, потом подул на влажную плоть, чуть прикусил, заставляя трястись от контраста ощущений. И так раз за разом, доводя меня до изнеможения.

— Даа, — простонала я, когда он растянул губки в стороны и проник внутрь дырочки, трахая меня языком. — Хочу…

— Какая послушная девочка, — прорычал мужчина и усилил свой натиск.

И легче мне не становилось. Стас мучил меня долго, бесконечно долго, оставляя на самой грани. Давал возбуждению схлынуть, а потом начинал все по новой. Я пыталась высвободиться, отстраниться, вновь обрести свободу движений, но лишь глубже увязала в сетях мужских рук, в плену грязных, развратных ласк. Совсем как мотылек, попавший в сироп и намочивший крылышки.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — бормотала между всхлипами. Ощущая его прикосновения везде. Он ласкал открытое лоно языком, массировал снаружи пальцами, играл с тугим анальным колечком, растягивая его, подготавливая.

Когда настойчивый палец проник внутрь задней дырочки, глухо вскрикнула, почти достигнув желанной разрядки.

— Кончай, крошка. Для меня.

И в ответ на команду я кончила почти сразу, разрываемая сотней оттенков ощущений. А Стас все продолжал свои развратные движения, растягивая меня двойным проникновением.