Дальше плохо помню. Пелена голого вожделения затянула сознание. Когда очнулся, увидел, что девчонка сидит на полу, обхватив себя руками. Лицо залито слезами и моей спермой.

Почему-то на душе стало гадко, понимал, что надо бы успокоить, предотвратить истерику. Но не знал как. Никогда ничьим утешением не занимался. Ну, если не считать тех времен, когда был ребенком. Поэтому ничего лучше не придумал, чем оставить ее на время в покое. Сама потом успокоится как-нибудь.

— Умойся сходи, — брякнул первую мысль пришедшую в голову, натянул халат и вышел из комнаты.

Наверное, вел себя как урод. Но по-другому не умел. Ничего, добавлю еще денег за сегодняшнее. Это ее успокоит точно.

Деньги решают все проблемы.

9. Глава 8

После ухода Горецкого еще долго приходила в себя. Подтянув колени к груди, сидела на полу, раскачиваясь из стороны в сторону. Было откровенно паршиво. В первые минуты чувствовала себя грязной, оплеванной униженной.

Хотя на что я, собственно, рассчитывала? Для Стаса я всего лишь бесправная игрушка, добровольно отдавшая свое тело в пользование. И дальше того, что видно на поверхности, он смотреть не хочет.

В общем, когда эмоции схлынули, я смогла более трезво оценить ситуацию. Да, мне было неприятно. Да, Стас был груб, но все же он мог поступить со мной гораздо хуже. Да о чем я. Маша мне рассказывала об одном своем парне и его извращенных хотелках. О том, как он однажды ей уголки губ порвал во время минета, и горло потом болело еще пару дней.

Интересно, правду говорила, или врала? Дрянь лживая.

Машинально ощупала губы, проверила целостность эпителия. Пару раз сглотнула. Горло не болело. Значит, меня и правда штормит с непривычки. Горецкий со мной особенно и не жестил. Хотя мог бы действовать и помягче.

Но помягче, видимо, предназначено для любимой женщины. А со шлюхами, коей он меня считает, обходится только так. Жестко, грубо, чтобы знали свое место. И возмущаться мне никто не даст.

Ничего, вытерплю как-нибудь. Выбора все равно нет. Но после ни одному мужчине не позволю проделывать с собой такое. Даже мужу.

Невольно вспомнилась циничная поговорка про то, что человек существо такое, что привыкает ко всему. Даже к виселице. Подёргается сначала, но в итоге все равно привыкнет. Вот и мне придется привыкнуть на время. А потом постараться стереть эту грязь из памяти.

Более менее взяв себя в руки, пошла в ванную комнату. Набрала полную ванну горячей воды, насыпала соли с ароматом лаванды и долго-долго отмокала. Пытаясь очистить не столько тело, сколько разум и душу.

Проклинала Машу, злилась на Стаса, ругала себя. За наивность, за доверчивость, за слабость. Прогоняла все это по кругу, а потом выпускала негатив наружу. Так надо. Иначе и в психушку загреметь недолго.

После ванны немного помялась, но все же решилась спуститься вниз. Очень пить хотелось. Шла осторожно, пугливо оглядываясь на каждую тень. Встречаться со Стасом не было никакого желания.

До кухни дошла без проблем, а потом встряла. На кухне кто-то был, несмотря на довольно поздний час. Вряд ли это Стас, но все же заходить в комнату опасалась, несмотря на мучавшую меня жажду.

Скорее всего, я бы все же ушла и напилась воды из-под крана в ванной, но в этот момент меня окликнула Валя.

— Юля, девочка? Ты чего здесь как неприкаянная стоишь?

— Да вот, пить очень захотелось.

— Так заходи давай, не стой на пороге.

Я прошмыгнула в комнату, старательно пряча глаза. Почему-то вспомнились сцены нашего со Стасом секса в кабинете. Я же так громко кричала, будучи не в силах сдерживаться. Надеюсь, Валя не слышала этого непотребства.