- Тост. За вторую женщину в нашей семье. Добро пожаловать, дорогая.

Степан где-то выудил бокал с шампанским, вручил мне в руку и прошипел: «пей». Я сделала глоток, другие гости последовали моему примеру.

- Ну а теперь пора приступить к трапезе. Мой молочный поросёнок уже почти остыл. Садись рядом со мной, София.

Пожилой мужчина, сидевший по левую руку от старушки, тут же встал, освободив мне своё место. Кресло по правую руку оставалось свободным.

- Как прошла регистрация? – старушка казалась очень милой. – Меня зовут Анна. Я – бабушка Серёжи.

- Позвольте спросить, а где мама Сергея Васильевича?

- Ты называешь своего мужа по имени отчеству? Как пошло! Мать моего внука, к сожалению, скончалась в родах. Его отец, мой старший сын, не выдержал утраты жены и... – одинокая слеза покатилась по морщинистой щеке старушки. – Серёжу вырастила я. Будь ему хорошей женой, ладно?

- Я постараюсь.

- Уж постарайся, как следует. Быть единственной женщиной в большой семье очень грустно. Я всегда переживаю, когда жёны моего Серёжи уходят.

Слово «уходят» она произнесла очень странно. С нотками трагичности и загробной мистики. Похоже, у меня развивается паранойя – пожилой женщине просто не нравится, что её внук всё время разводится. Я положила несколько креветок в свою тарелку, ожидая массу вопросов от бабушки моего мужа, но старушка совсем потеряла интерес к моей персоне. Она жадно поглощала крупные куски молочного поросёнка, запивая их вином.

Я немного расслабилась и с любопытством рассматривала гостей. Ни один из мужчин не удостоил меня ответным взглядом. Я превратилась для них в пустое место. Ну и пусть. Всяко лучше, чем презрение и отвращение. Похоже, я попала в патриархальное семейство, где уважения заслуживают лишь пожилые женщины. Мне хотелось найти скромную девчушку из обслуги, но её нигде не было. Впрочем, как и моего новоявленного мужа.

12. Первая брачная ночь

Бабушка Вронского доела своего поросёнка до конца, протёрла тарелку куском хлеба и уснула в своём кресле. Мне же кусок в горло не лез, да и не знала я как правильно есть большинство представленных блюд. Гости продолжали игнорировать меня. Я осмелилась встать из-за стола и отправилась изучать свои новые владения. Все комнаты почему-то были заперты. Сергей Васильевич не доверяет своим родственникам? Боится, что они что-то украдут? Или прячет в них трупы своих врагов? Впрочем, не важно – нужно выключить свою фантазию, иначе я опять расплачусь. Или сбегу в ближайший лес. Мало ли по какой причине хозяин дома запирает спальни. В конце коридора я заметила единственную приоткрытую дверь. Любопытство когда-нибудь меня погубит. Вместо того, чтобы сбежать, я поспешила заглянуть внутрь и тут же отпрянула.

По периметру комнаты были расставлены горящие свечи в тяжёлых подсвечниках, по центру стояла огромная кровать с балдахином. Вронский, полностью обнажённый, стоял у кровати и странно двигался. Я не сразу заметила ту самую худенькую девушку, которая обслуживала гостей. Она, тоже без одежды, стояла на четвереньках и смотрела на меня глазами, полными слёз. Происходящее ей явно не доставляло никакого удовольствия. Я собиралась уйти, позвать на помощь, сделать хоть что-то. Но не успела. Грубый голос Вронского остановил меня:

- Хорошо, что ты пришла. Зайди в спальню и прикрой дверь, - он вынул свой эрегированный член из жертвы и смотрел на меня.

- Сергей Васильевич, я пойду. Простите, что отвлекла, - я сделала два шага назад.

- Иди сюда, я сказал! – он не кричал, но тон, которым он произнёс эти слова, заставил меня послушаться.