– Ну, вопрос на этот ответ, ты прекрасно знаешь сам, – она грустно усмехнулась. – Просто влечение тела. Разве ты не в курсе, как это бывает? Зачем ты учинил мне допрос? Даниэль, я просто веду себя так, как ты научил меня.

– А его ты любила?

– Прекрати.

Дин поймал ее руку, и удержал в своих ладонях, не позволил ей отвести глаза.

– Я не знаю. – тихо ответила Джил.

– Саре ты сказала другое.

– Для тебя это так важно? Не смеши меня, Даниэль.

– Я вовсе не хочу быть смешным. Я хочу, чтобы ты была честна со мной. И с ним. Любишь его – уходи. Меня – останься. И начнем все сначала.

Джиллиан приподнялась на локтях, чтобы лучше видеть его лицо. Он серьезно?

– Ты что – то принял сегодня, Дин? Марихуана? Экстнзи? Кокаин?

– Ничего я не принимал. – отрицательно покачал головой Даниэль. В его глазах, смотрящих прямо в ее душу, мерцала, да сдвинется с орбиты земля, неприкрытая боль. – Я просто пытаюсь сказать, что, когда стоял за дверями кухни и слушал…. Все, что ты говорила, я не мог поверить, я не узнавал тебя. Думал, что ты просто злишься на меня. Но это не злость. Я действительно чужой для тебя. И, наверное, сам виноват. Я ненамного старше тебя, Джи. И я не умею вести себя иначе, никто не учил меня, как нужно относится к женщине, которая важна для тебя, которая нужна. До того мгновения, как мое сердце разбилось вдребезги под дверями кухни, я не знал, что оно есть. Я люблю тебя, Джил. И я думал, что ты знаешь об этом.

– Какая странная у тебя любовь, Дин, – оправившись от первого потрясения, вызванного признанием Фонтейна, пробормотала Джил. Сказать, что он удивил ее, все равно, что не сказать ничего.

– Да и я сам не совсем нормален. Ну, так что скажешь, Джи? Ты останешься со мной, и дашь нам еще один шанс?

– Как ты себе это представляешь?

– Никаких других женщин, Джи. Только ты. Я делаю тебе предложение. Пусть все происходит не так, как в девичьих мечтах. Зато от сердца. Я хочу жениться на тебе, Джи. И попробуй только сказать нет.

– А я и не собиралась.

Три года спустя

– Твоя выставка произвела фурор. Я горжусь тобой, Майкл. – Джил лучезарно улыбнулась и пригубила глоток шампанского из хрустального бокала, глядя в глаза Майкла Фонтейна.

Молодой человек уверенно встретил ее взгляд. Он не казался смущенным. Он знал, что талантлив и не страдал неуверенностью в себе. Они какое – то время молчали, разглядывая друг друга с задумчивой печалью. Джил ругала себя за опрометчивый порыв, поддавшись которому, она приняла приглашение Майкла на уединенный ужин в его холостяцкой квартире в честь празднования открытия его выставки. Но это был замечательный день для Майкла, его триумф и ей искренне хотелось поддержать его, разделить радость. В конце концов, они же не чужие.

– Как поживает Даниэль? – первым пресек затянувшееся молчание ее собеседник, поставив на стол свой бокал, и мельком глянув на обручальное кольцо Джил.

Волшебство было разрушено, и молодая женщина снова почувствовала себя некомфортно. Дин Фонтейн, как мрачная тягостная тень снова замаячил между ними. И хотя его не было в комнате, Джил всем существом чувствовала присутствие своего мужа. Ей не стоило идти сюда. Ищейки Даниэля доложат ему, где и с кем она была, раньше, чем она вернется домой.

– С ним все в порядке. Он пропадает на работе, постоянно разъезжает из офиса в офис. Майкл, мы так редко видимся, что я, порой, не узнаю его голос, когда он мне звонит.

– А поживает Колумбийский университет?

– Осталось два года. Я рада, что Дин позволил мне закончить образование. Но мне пришлось долго воевать с ним, отстаивая свою позицию. – Джил грустно усмехнулась. – Дин упрямый как осел.