– Садись, – тянется к сейфу, нажимает комбинацию цифр и вытаскивает папку с документами. – На, почитай.

Сажусь на кресло, беру листки бумаг и читаю один за другим.

– Ты вообще проверял, кто она такая? Для чего она в этом доме? – хмурюсь, смотря ему в глаза.

– У неё медицинское образование. Моему внуку нужен особый уход, если ты понимаешь, – вытянутая передо мной ручка замирает в воздухе.

– Я не намерен нанимать её. Или это твоя новая домашняя собачка? Ты читал пункт – условие никаких отношений с работодателем? – отец с сомнением смотрит на меня.

– По твоему мнению я притащил домой новое мясо?! – начинает катать ручку по столу. – И я всегда читаю все пункты в договорах. Этот пункт указывает на то, что я не могу заниматься сексом с ней.

– Замечательно, но это вряд ли остановит тебя, – подталкиваю ему документы. – Я не стану это подписывать. Плевать, по мне вообще не место ей в этом доме. Но если ты считаешь необходимым, хочу получить ещё сведения о ней.

– Какие? – отец устало выводит подпись на бумаге со своей стороны и обозначает сумму жалования.

– Анкета о её личной жизни, семье, где она живёт, где училась, парень, – отец ставит бумаги столбиком и ровняет края об стол.

– Менструальный цикл, сколько раз на день она занимается сексом, первый опыт? Это тебя тоже интересует? – раздражённо спрашивает мужчина. – Мне кажется странным подобный интерес к деталям.

– Я сказал своё слово, вот когда ты покажешь мне все это, я позволю мисс Саттон находиться в этом доме, который час назад стал моей собственностью, а так же заботиться в первую очередь о моем сыне и уж потом о твоём внуке, – встаю со стула и иду к выходу. – И ещё никаких условий и рассмотрения до момента, пока я не буду обо всем извещён и не скажу своё решение. Мне пора, есть ещё дела.

– Ты вообще думал о том, что сыну ты нужен больше, чем всем своим делам? – я несдержанно нажимаю на дверную ручку до хруста. – Ты должен быть в первую очередь ему отцом, а не человеком, который покупает ему вещи и является биологическим материалом. У него нет матери, он одинок.

– У него есть ты. А мать видимо не играет никакой роли для детей Карпентеров. Вспомни, где моя. С Саттон решай сам, – выхожу за дверь и широким шагом направляюсь на поиски девушки.

В доме непривычно тихо, голос ребёнка не разрывает ничьи перепонки, никто не бегает с бутылочками и смесями, все будто вернулось на круги своя. Я спускаюсь по лестнице и слышу женские голоса на кухне.

– Вы должны постоянно давать ему воду, обязательно. Ко всему прочему, массаж играет важную роль. Я бы посоветовала иметь одежду, в которую вы переодевались бы только для него, чтобы он успел привыкнуть к вашему запаху, рукам. Трентон особенный ребёнок, ему не хватает внимания, и для того, чтобы он не плакал, возьмите соску не со срезанным концом. То есть имитация соска, – я стою за стеной рядом с кухней и слушаю спокойный мелодичный голос Эмерсон, он резко отличается от Энж, даже тональностью. У той всегда были всплески звуков и режущая интонация, требовательная, а этот голос… нежный?

– Вы здесь закончили? – резко спрашиваю я и появляюсь перед двумя нянями и докторшей.

– Если мне не надо ждать мистера Карпентера, то, пожалуй, мне пора. Но ты не беспокойся, такси уже ожидает меня, – говорит Эмерсон. От обыденного обращения, да ещё и на «ты», у обслуживающего персонала округляются глаза

– Отмени, – слова вырываются из меня голосом, требующим повиноваться.

– Хоук, ты можешь ехать по своим делам. У меня есть возможность добраться самой, без твоего внимания, – посылает меня прилюдно ко всем чертям, отказавшись от эксклюзивного предложения отвезти её. Вскидываю руку, и все посторонние тут же покидают кухню. Девушка безразлично встаёт со стула, поправляет кофту и движется мимо меня, словно её это тоже касалось.