И если еще вчера я тупо списывал все на нехватку времени, то сейчас, скользя взглядом по ее телу, едва прикрытому тонкой футболкой, отчетливо понимал: хочу только ее. С той минуты, как увидел почти голую, завернутую в полотенце, с крупными каплями воды по всему телу. Я представлял свои руки на ее юном теле. И чувствовал, как вязну в похоти и желании обладать этой хрупкой, но дерзкой девчонкой-женщиной.

— Алексей Сергеевич, а вы долго планируете держать меня взаперти? — нахмурилась Лина.

Оставил ее вопрос без ответа. Любой другой уже лишился бы зубов за такую смелость. Но девчонка даже и не подозревала об этой своей привилегии.

Я медленно поставил пустой стакан на стол.

Что ей сказать?

Что запру ее, пока Шах не просечет, кто именно и за какие проступки открыл охоту на него?

Что буду держать ее в своей башне, как чертов дракон, пока сам Шах не явится?

Или рассказать ей о том, что от вида острых плеч, обтянутых тканью футболки, у меня рубит крышу, как у мелкого пацана – малолетки?

Или о том, что совсем скоро я намерен трахать ее на постоянной основе, пока из головы не выветрятся все мысли о ней?

—Все зависит от того, на что ты пойдешь ради свей свободы, — ответил наиболее нейтрально.

— Напомню, что я сама появилась у вас. Не скрывалась и не пряталась, — прищурилась Аделина.

— И что? Думаешь, это как-то сгладит тот факт, что ты дочь моего врага? — усмехнулся я.

Пришлось подойти ближе. Девчонка смотрела на меня слишком бесстрашно, словно считала, что я не трону ее.

А зря!

Выбросил руку вперед, перехватил за затылок, понукая подняться на ноги.

— Я тебе говорил, Аделина Шахова, — намеренно подчеркнул ее фамилию, смотрел в ее распахнутые глаза и сильнее стягивал волосы в кулак, — Ты – моя собственность. Твоя жизнь принадлежит мне. Забыла?

— Вы не посмеете! — прошипела Лина дикой кошкой.

И глазом не повел. Лишь ближе притянул ее хлипкое тело к себе. Одной рукой она пыталась разжать мои пальцы, а второй уперлась в мою грудную клетку.

Наивная. Думает, остановит? Да хрен там!

— И что меня остановит, Аделина Шахова? — пробормотал я, пожирая взглядом распахнутые в страхе глаза, приоткрытые губы, жилку на шее, отбивающую дикий ритм пульса.

— Это! — выдохнула Лина.

Я медленно опустил взгляд ниже. Рука, которая упиралась в мою грудину, теперь сжимала ствол «пушки».

Девчонка умудрилась вытащить пистолет из кобуры, да так, что я и не прочухал.

— Выстрелишь? — с сомнением уточнил я.

— Легко! — прищурилась она и щелкнула предохранителем.

Ствол пистолета заскользил по рубашке и замер в том самом месте, где на теле уже имелось пулевое отверстие. Впился взглядом в ее дикие глаза. Бездонные омуты с кучей безумных чертей. Вот такие у нее глаза.

—Даже считать не буду до трех, — пригрозила она на выдохе.

Рука крепко запуталась в длинных прядях.

Огонь-девочка! Такая, что и подохнуть можно.

Да пошло оно все к чертям!

Перехватил запястье, рванул на себя, вцепился в приоткрытые губы. И плевать, что привкус алкоголя смешивался со вкусом крови. Девчонка укусила меня. Цапнула так, что член свело от острой необходимости оказаться внутри ее тела.

— Пустите меня! Вы пьяны! — сквозь толщу адреналина замешанного на кайфе разобрал я.

Лина не царапалась, даже перестала вырываться. Стояла неподвижно, позволяла шарить руками по гибкому телу, а ртом – вжиматься в кожу на шее и плечах.

Я умудрился сдернуть с нее футболку. Пистолет уже выпал из ее рук. И бесноватые черти поутихли в ее глазах.

Слишком покорная. Не настоящая. Не она.

— Твою мать! — выдохнул я, с силой впиваясь пальцами в стол.