—Готово! — широко улыбнулась я.

Кирпич присвистнул, щелкнул пальцем по кнопке остановки времени.

—Обратно можешь? — с сомнением уточнил охранник.

—Легко! — улыбнулась я и за шесть с половиной секунд выполнила сборку пистолета. — У меня очень ловкие и сильные пальцы!

Я протянула Кирпичу его оружие и пошевелила пальцами в воздухе, словно подтверждала свое заявление, прозвучавшее секунду назад.

—Твоя очередь? — галантно предложила я.

—Пчелкин, — подумав, произнес Кирпич.

Мужчина не торопился еще раз разбирать свое оружие, а телефон спрятал в карман.

—Пчелкин? — хохотнула я и на всякий случай уточнила: — Твоя фамилия Пчелкин? То есть у тебя в паспорте так и стоит: Пчелкин?

—Вячеслав Пчелкин, — насупился Кирпич.

— Не верю! Тебя не могут звать Славой Пчелкиным! — уже во весь голос хохотала я.

—Меня и не зовут, — обиделся Кирпич.

Мужчина встал с дивана, убрал пистолет в наплечную кобуру и направился в строну кухни.

—Славик, ну не обижайся! — поскакала следом, а потом тишину пентхауза все же взорвал звук моего дикого хохота: —Пчелкин! Славик Пчелкин!

—Да зови уже Кирпичом! Достала, блин! — пророкотал Славик.

Мой тюремщик ковырялся в холодильнике и что-то негромко бормотал. Я примерно представляла содержание беседы уважаемого Кирпича Пчелкина с самим собой.

—Я тоже буду! — кивнула на аппетитный бутерброд, который Славик сооружал на тарелке из продуктов, добытых в холодильнике. — Кстати, а парни в курсе, что ты у нас Пчелкин?

— Послушай, мелочь пузатая, ты сейчас довякаешься и пойдешь гулять! — пригрозил Кирпич.

Взгляд жутковатых глаз был весьма решительным и угрожающим. Я провела пальцами по рту, «закрывая» их на замок. Мол, я – могила. Кирпич вздохнул, однако вынул вторую тарелку. Хорошо, что морить меня голодом никто не планировал.

Жаль, что за порог пока не выпускают. Я бы с радостью прогулялась по твердой земле. Эта башня, в которой меня заперли, бесила и раздражала. Кажется,  я больше не вынесу заточения. Пора искать выход наружу. И, желательно, не через окно.

*** 

5. Глава 5

Девчонка спала. И без доклада от Шмеля я знал, что спит, закрывшись в комнате.

— Лех, там… — начал Славик, но я лишь мотнул головой, отпуская Шмеля со своего «поста».

Славик кивнул и свалил до утра. И тупому понятно, что нынешние обязанности Шмелю не нравились. Ему не улыбалось нянчить девчонку. Но с приказом Шмель не спорил.

Спать хотелось жутко. Да и плечо ныло, точно кто-то невидимой рукой поковырялся в костях, пробитых пулей несколько лет назад. Боль начиналась еще в обед, а я тогда же стал глушить ее единственным эффективным способом.

В моей крови сейчас плескался почти литр вискаря. Еще немного, и я спокойно выключусь. Но на кухне горел свет. А в баре имелся отличный алкоголь. И я пошел именно туда, полетел, как долбаный мотылек на луч фонаря.

 Девчонка смотрела телек. Руки устроила на столе, уперлась подбородком в ладони.

Увидел, как резко выпрямилась ее спина, а плечи расправились, точно она проглотила грабли. Значит, услышала мои шаги.

Присутствие девчонки на моей личной территории не волновало. За те недели, что она провела под крышей моей берлоги, я не слышал от нее нытья. Да и жалоб от Шмеля не поступало. Но рано или поздно и ее терпение должно бы закончиться.

— Добрый… — хрипло произнесла Аделина, прочистила горло и добавила: — вечер, Алексей Сергеевич.

— Ночь, — ответил я, плеснул в стакан вискаря и залпом проглотил.

Затылком чувствовал ее взгляд. И, кажется, сейчас было самое хреновое время для разговоров.

Почему? Да потому, что бабы у меня не было  две недели. С тех пор, как дочка Шаха мелькнула на горизонте и обосновалась в спальне через стену от меня.