Чейз намеренно называл меня старой фамилией, не желая допускать мысли, что я могу войти в его семью.

– Прошу вас более не повышать на меня голос, – твердо попросила я. – И немедля покиньте мою комнату, мне нужно побыть немного одной. Утром я уеду из поместья.

– Вы даже пальчиком не пошевелите без моего разрешения, – герцог взревел, как раненый тигр. – Держу пари, мне не дали возможности так просто отделаться от вас. Через несколько часов выходят утренние газеты. Интересно, на первой полосе или на второй появится заметка, что герцог Блэкстоун сочетался браком.

Вот же упрямец, как он не поймет, что в этой ситуации я такая же жертва, как и он. Ну как можно быть таким эгоистом!

Чейз раздраженно повернулся и направился в свою комнату, а я, расстроенная и подавленная, стояла и смотрела ему вслед, взгляд против воли задержался на обнажённой спине. На смуглой коже виднелись глубокие белые шрамы. Перед глазами тут же появилась картинка. Нескладный подросток с растрёпанными волосами прикрывает собой маленького мальчика, а разъярённый мужчина, размахнувшись хлыстом, бьет его. Нежная кожа пузырится и лопается, алая кровь капает на пол.

– Будешь знать, как защищать этого ублюдка! – кричит мерзавец, давясь собственной слюной и злостью, и продолжает мучить ребенка.

Не слышу, как дверь закрывается, руки все еще продолжают подрагивать, а я еле вырываюсь из плена кошмарного видения.

Прямо в платье забралась с ногами на кресло и накрылась шерстяным пледом. Только туфли сбросила на пол, боясь запачкать обивку. Спать, понятное дело, не хотелось, но усталость все равно брала свое, веки сами собой слипались, и я периодически проваливалась в тревожную дрему. Множество раз за ночь просыпалась и прислушивалась к шорохам за стеной. Лорд Блэкстоун мерял шагами комнату, несколько раз доносился звон стекла и приглушенные голоса.

Я окончательно пробудилась, когда за окном только начал рождаться рассвет. Солнце приветливо поздоровалось розовыми лучами, проступающими сквозь уходящую темноту. Я с трудом встала, все тело затекло от неудобной позы, спину ломило, а ноги будто пронзили сотни игл. Пришлось растирать кожу, прогоняя боль. Раздернув портьеры, распахнула окно, впуская свежую прохладу. Затем неспешно умылась, расчесала волосы и уложила их в скромный пучок. Оставалось сложить вещи обратно в дорожный сундук и приготовиться к отъезду.

В дверь постучали, когда я как раз закрывала на ключ потрескавшуюся крышку. После приглашения войти на пороге показалась молоденькая служанка, сделав книксен, она не поднимая глаз, поставила на столик поднос с завтраком. Аромат свежеиспечённых оладий защекотал ноздри, рот наполнился слюной, но я мужественно отказалась от предложенной еды. Больше ни крошки не съем в этом доме, только бог ведает, чего там мне могли еще подсыпать.

– Благодарю, но унесите это обратно, – попросила я.

– Миледи желает что-то другое? – горничная подняла на меня большие испуганные глаза.

– Я не голодна, – пояснила я, а желудок тут же выдал с потрохами мою ложь, нетактично заурчав.

Служанка молча подхватила поднос и ушла. С улицы донеслись звуки подъезжающего экипажа. Выглянув, увидела старый кеб и пару мужчин. Один из них поднял голову и окинул взглядом окно второго этажа, я тут же отпрянула, опасаясь, что меня заметили. Незнакомец что–то сказал второму джентльмену, и они направились к парадной лестнице.

– Репортеры, черт их дери, как стервятники, слетелись клевать мое имя!

Услышав голос герцога почти рядом со своим ухом, я вскрикнула и, развернувшись, резко отпрянула, уткнувшись спиной в распахнутые створки. Чейз молниеносно среагировал, схватив меня за талию и прижав к себе.