Кейн также молча кладет руку мне на плечо и разворачивает к себе спиной, и его пальцы перехватывают лямки и уверенно затягивают их на шее и спине. 

- В туалетной комнате должен быть крем. - Вибрация его голоса отдается в пояснице. - Возьми его с собой. 

На душе становится теплее и спокойнее от того, что не оставил меня одну, как тогда в спальне, и сказал хоть что-то после секса, даже если этот разговор о солнцезащитном креме, и я позволяю себе тихо улыбнуться.

- Ты знаешь всех присутствующих? - обвожу взглядом с дюжину разбросанных по палубе гостей, когда мы поднимаемся по лестнице. Все они преимущественно возраста Алексы: около двадцати семи-двадцати восьми, разве что пара мужчин выглядит чуть старше.

- Впервые вижу половину из них. 

Как только мы выходим на палубу, сразу несколько жалящих взглядов устремляются на меня со всех сторон, и я благодарна солнечным очкам, которые скрывают неловкость. Мне кажется, все присутствующие догадываются, чем мы с Кейном занимались в каюте, и мысленно за это осуждают. Не помогает и микроскопическое бикини, не сильно прикрывающее грудь и бедра, и хотя своей фигуры я не стыжусь, пристальное внимание незнакомых людей мешает чувствовать себя раскованно.

- Кейн, Эрика, идите сюда! - Алекса машет нам с шезлонга, приподнимая в руке запотевший стакан с мохито. На соседнем месте от нее лежат Мэгги и рыжеволосая девушка, которую мы встретили утром в кафе, и держат в руках точно такие же бокалы.

- Располагайтесь рядом с нами, - приподнявшись на локтях, Алекса указывает на деревянные шезлонги справа от себя. Я не вижу ее глаз, но чувствую, как ее взгляд перебегает с Кейна на меня, и физически ощущаю флюиды исходящей от нее ревности. Мэгги и Эрин тоже повернули головы в нашу сторону, не удосужившись скрывать наблюдение за тем, как я начинаю раскатывать полотенца по шезлонгам для себя и Кейна. Их взгляды разбирают меня по частям, как куклу со съемными руками и ногами, гранича с беспардонностью, поэтому, закончив с обустройством лежаков, я выпрямляюсь и, вскинув подбородок, смотрю на них, давая как следует себя разглядеть и заодно уличая их в бестактности.

Когда обе они отводят взгляды, начиная тихо переговариваться, и я, довольная своим выпадом, вновь лезу в сумку за солнцезащитным кремом, то краем глаза замечаю, как Кейн наблюдает за мной через приспущенную оправу очков.

- Вы останетесь еще на одну ночь? - спрашивает Алекса, сжимая коктейльную соломинку губами. Зеркальные очки закрывают половину ее лица, но я почти не сомневаюсь, что в этот момент она смотрит на Кейна. Я знаю, что она не преследует цели меня обидеть, но ее влечение к нему настолько очевидно, что у нее не получается его скрыть. Думаю, будь ее воля, она бы предпочла, чтобы все гости исчезли и она осталась с ним наедине.

- Нет, меня ждут дела в Канзасе. Мы уедем сразу после салюта.

- Откуда ты знаешь, что будет салют, Кейн? - игриво восклицает Алекса, ударяя его по плечу. Этот жест в ее исполнении выглядит настолько естественным и непринужденным, что ростки эмпатии к ее неразделенным чувствам моментально вянут, заменяясь новой вспышкой ревности. Я знаю Кейна дольше нее, но никогда не могла позволить себе обмениваться с ним такими вольностями.

Кейн слегка запрокидывает голову назад, подставляя лицо под солнечные лучи, и я почему-то думаю, что его глаза в этот момент закрыты.

- Два года подряд твои дни рождения походили на празднования Дня независимости. Не думаю, что в этом ты решила нарушить традицию.

- Ты успел хорошо изучить меня, - весело отзывается Алекса, вызывая новый неприятный спазм в груди. - Я с детства обожаю фейерверки, и папа, зная это, каждый год заказывает. Это наша семейная традиция.