Мы обрадовались все. Затащили его в палатку. Оглядели. Он улыбался, и глаза его горели удовольствием.

- Я вас искал! – начал он. – Хожу вот тут уже почти месяц как на работу, каждый день.

- Надо же! – заахала Света. – Как же ты нас нашел? Здесь потеряться можно на раз-два. А ты искал!

- Да я вспомнил, как вы говорили, что торгуете на Измайловском рынке кожей. Вот и ходил по рядам. Знал, что найду обязательно.

Я смотрела на загорелое, смышленое лицо парня удивлялась и радовалась. Почему? Кто знает. Просто была счастлива его видеть, как родственника, которого не ожидала, но о котором часто думала и ждала встречи.

Мальчишка был хорош внешне, и чувствовалась порода, что ли: высокий, еще по-юношески субтильный, но разовьется и будет интересен для девичьего взгляда, светловолосый, голубоглазый. На загорелом его лице они особенно ярко смотрелись, как два чистых озерка. Улыбка очаровывала и располагала к себе. Одет был стильно и на молодежный манер, но без вычурности. Богато смотрелись часы и золотая цепочка на шее. Тогда все мужчины носили модный принтер в виде золотых аксессуаров: цепи, кресты, кольца и печатки. Потом это сошло на нет, и пришла мода на простоту, но на дорогие по цене вещи. Сейчас же барахолка одевала наших людей. Иногда, в бутиках, как назывались дорогущие магазины, появлялись модные вещи, и они постепенно вытеснили рынок. Но до этого еще было достаточно времени и можно было заработать на будущее.

Тем более, сейчас, можно было половить рыбку в темной водице.

- А что, - задумывалась я, вспоминая свои кредиты и будущее этих заемных организаций, - чем я хуже тех обманщиков, которые там сидят. Они такие проценты лупят, что мама не горюй! Им и после хватит. Некоторые так даже и обогатятся, начав новое дело. А те, кто лопнет, значит, судьба. Они и так бы лопнули, даже без моих заемных копеек.

И всё же на душе кошки поскрёбывали. Но я гнала эти мысли и думала о нашей дальнейшей судьбе. Кое-что вырисовывалось, но еще было сыро и вяло.

- Время всё расставит по своим местам, - уговаривала я себя.

Сейчас же я видела перед собой улыбающуюся мальчишескую рожицу и радовалась вместе с ним. Даже притянула его лицо к себе и расцеловала в обе щеки. Он покраснел, слегка опешил, но улыбку не потерял. Схватил меня в объятия и прижал к себе уже по-взрослому.

- Ну-ну! – оттолкнула его от себя и погрозила пальцем. – Не сомни мне кофточку.

Он отпрянул покраснел и даже растерялся.

- Давай к нам, - потащила его за руку в угол, где мы пили чай и перекусывали. – Рассказывай.

Он смущенно оглядывал наш закут. Я достала термос и налила нам в кружки, положила по пакетику, пододвинула ему вазочку с восточными сладостями, которыми нас снабжал Рафик.

- Пей чай, и мы слушаем, как ты здесь оказался, - начала я и уселась рядом.

Светка стояла за моей спиной и тоже смотрела на парня. Он прихлебнул.

- Я долго искал, ходил по рядам и даже спрашивал о тебе…о вас, - поправился он и покраснел. – И, в конце концов, вот нашел.

- Зачем? – задала я ему вопрос, который смутил того еще больше.

Краска вновь залила его лицо, и даже влага показалась в глазах. Он совсем растерялся. Потом прихлебнул чай и успокоился.

- Хотел увидеть вас и еще раз поблагодарить, - пробормотал он. – И мой отец тоже вас благодарит.

Я смотрела на него и думала, что он мог быть моим сыном, если бы мы с Витей смогли зачать в молодости ребенка. Но у меня не выходило, а потом и бросили эту тему. Как-то привыкли жить вхолостую. И это нас более-менее обоих устраивало. Только когда видела мамаш с колясками или же детишек с цветами у школ, сердце ныло от тоски. Видимо чисто по-женски, что ли. Не выполняла я свое предназначение – родить человека.