- Ладно, - подумала я, вспоминая мальчишку и мужчину, крепко обнимавшего того за плечи. – Даст Бог, свидимся.

Утром мы спешили на самолет, увозивший нас в Москву.

3. Глава 3. Столица СССР

Москва встретила нас жарой и духотой, как и всегда бывает в России в середине июля. Аэропорт Домодедово, куда мы приземлились, был полон таких же челночников, как и мы. С большими трудами прошли досмотр и еле успели взять вещи с бегущего транспортера с багажом. Даже одну сумку перепутали с другой женщиной, хотя и пометили их своими метками, красными лентами по окружности под липкой лентой. Так быстрее выделялись они на фоне одинаковых клетчатых баулов. Схватив каждая по две сумки, двинулись к выходу, и первые залезли в автобус, везший нас на Белорусский вокзал, как сказала Светка. Тут еще не было построено скоростное метро, которое уже функционировало в мое время. Я, правда, не каталась на нем, да и в столице была два раза и всё проездом. Теперь же разглядывала с любопытством.

Из окна переполненного салона, был виден только кусок шоссе с проезжавшими мимо автомобилями. В приоткрытые окна врывался ветерок и приятно шевелил волосы и охлаждал лицо, особенно после знатной толчеи у багажника, куда мы затолкали свои переполненные сумки. Тетка всунула водителю денежную купюру в виде десяти долларов, и тот предоставил нам места в другом багажнике для своих или таких же ушлых пассажиров, как тетка. Пропустил нас вперед перед другими. И хотя те пытались качать права, мы их не слушали и пробрались первыми, заняв места сразу за кабиной водителя. Теперь с комфортом ехали и чуть даже не пели. Все уже через полчаса дремали, и только мне не спалось, я разглядывала столицу и даже скорее её окрестности.

- Вот так и довелось мне побывать в Москве! – радовалась я. – Не мытьем, так катаньем, как говорится.

Столица конца девяностых была пыльной, раздраженной и суетливой. Много народу, много транспорта. Улицы заполнены до отказа бегущей толпой. Куда и зачем не понятно. Витрины магазинов, столбы и стены домов заполнены разнообразной рекламой в виде плакатов, вывесок и даже выносных баннеров прямо возле дверей, призывающих граждан купить, посетить, просто остановиться. Особенно много было обменников. Меняли после деноминации старые деньги на новые без трех нулей, меняли также на доллары, и другую валюту вплоть до самых оригинальных, как казахские теньге.

У мелких кафешек были выставлены прямо на улицу пластиковые столы под цветными зонами, похожими на пляжные. Там суетились и клиенты и официанты. У магазинов прохаживались молодые люди, раздающие всем желающим и даже не желающим буклеты и приглашения на распродажу нужных и не нужных товаров.

Толпа шумела, смеялась, ругалась. Суетня неимоверная. Мужчины, женщины, дети – они мешались, сливались в ручьи и ручейки, переходя в более обширные человеческие скопища. И никому не было дела до кого-то чужого, кроме себя самого или своих близких. Теперь объявлено время одиночек. Пришло то самое хваленое сообщество советских людей, где был призыв «каждому по труду». Теперь каждый думал только о том, как ему выжить и чем заняться, чтобы не голодать. Особенно остро ощущали себя люди с уже не имеющими престижа профессиями: врачи, учителя, военные. Все они рванули в торговлю. Только там могли быстро применить капиталистическую систему «товар-деньги-товар» и, получив быстрый оборот, могли купить что-то в дом, накормить семью. Уже никто не плакался, что нет продуктов и шмоток – ими были забиты все рынки, магазины и даже лотки и киоски. Продавалось всё! И также покупалось. Поэтому была выгодна именно такая система жизни в это время.