Крепче сжимаю в руке пушку и навожу ее на стекло со стороны водителя. Когда дергаю ручку двери, перед глазами темнеет буквально на мгновение. Меня могут убить. Достаточно одного выстрела, а я… я, кажется, даже пистолет с предохранителя не сняла.

Хотя какая теперь разница?

Хватаю ртом воздух. Зрение возвращается спустя какие-то секунды.

Я вижу Даниса. Он без сознания. Судя по тому, что машина заглушена, он был в себе, когда остановился.

— Дан? — сжимаю свои пальцы на его плече. — Ты меня слышишь?

Кайсаров едва заметно моргает. Когда открывает глаза, понимаю, что дело плохо.

Вздрагиваю, прижимаю ладошку к своим губам, чтобы не завизжать.

У него кровь. На шее и руке. Она стекает по пальцам, что не лежат на руле. Все просто ужасно.

— Приди в себя, — шмыгаю носом, пытаясь его встряхнуть. — Пожалуйста, я тебя умоляю. Слышишь?

Меня колотит. Эмоции зашкаливают настолько, что в какой-то момент я роняю пистолет. Паника захлестывает с каждой секундой все больше. Что мне делать? Он ведь будет жить?

— Нужно вызвать скорую. Я сейчас, потерпи, ладно? — бормочу больше сама себе и дергаюсь в сторону машины, на которой приехала, когда Данис хватает меня за запястье.

— Не вздумай, — сильнее стискивает пальцы на моей коже, — ты никому не должна звонить.

Он снова приоткрывает глаза, но, судя по всему, делает это с трудом.

— Ты умираешь, — всхлипываю, — тебе нужна помощь.

Кайсаров делает глубокий вдох и отрицательно мотает головой.

— Нам нужно пересесть в твою машину, Катя.

Часто-часто киваю. Хорошо, ладно, если он уверен, что так правильно…

Данис смотрит на свою машину через лобовое, а я чувствую, как на голову падают капли дождя. Небо снова затягивает черными тучами.

Меня душит влажность воздуха и паника от происходящего.

— Какого хрена ты вернулась? — цедит сквозь зубы, вжимая ладонь в раненое плечо.

— Ты не приехал в три.

— Я сказал тебе звонить отцу и сваливать отсюда, — отчитывает, не без усилий выбираясь из машины. Я все это время нахожусь в ступоре и даже пошевелиться не могу.

Дан делает уверенный шаг вперед, морщится и упирается в капот джипа.

— Я не могла тебя бросить, — шепчу, глотая слезы.

— Дура.

Он так на меня смотрит, что хочется умереть прямо здесь. В его глазах столько злости, какой-то неконтролируемой ненависти. Так страшно становится… Я, видимо, действительно дура.

Тру щеки, растирая слезы по лицу, и уверенно шагаю к машине, на которой приехала. Слышу, чувствую каждый его вздох, шаг, каждую эмоцию считываю. Он корчится от боли, но помощь мою не примет. Она ему и не нужна была…

Всхлипываю, забираясь за руль. Когда Данис оказывается на пассажирском сиденье, вспоминаю про пистолет. Выбегаю из машины и подбираю его с земли. В салоне снова прячу в бардачок.

Замечаю на губах Кайсарова ухмылку.

— Что? — вскрикиваю раздраженно.

— Если бы я был здесь не один, эта игрушка тебя бы не спасла.

Крепче сжимаю руль и зубы. Стискиваю до скрежета и, не отреагировав словесно, завожу машину.

В город мы добираемся за пятнадцать минут. Данис все это время сидит, прикрыв глаза и откинувшись затылком на подголовник. То и дело бросаю на него взгляд.

— Прибавь скорость, — все же подает голос.

— Что?

— Прибавь скорость, Катя, кажется, за нами хвост.

под сотню и громко взвизгиваю от понимания, что здесь могли быть люди. К счастью, улица пустая.

— Что ты творишь?! — Дан дергается и перехватывает руль, который я отпустила. — Приди в себя и сбавь скорость, иначе мы убьемся, — выравнивает машину одной рукой, обдавая меня холодом зеленых глаз.

Жму на тормоз, растирая по лицу слезы.