И что мне делать с этим теперь? Сажусь за компьютерный, поджимаю ногу к себе, прокручиваю рабочий портал и пытаюсь найти её лишь по имени среди множества других персонажей. Не выходит. Надеваю наушники и звоню нашей въедливой кадровичке, быстро прошу её отыскать мне девушку и получаю заверение в том, что уж с этой задачей она точно справится.

Пока жду, подтверждаю закрытие более важных вещей, сверяюсь с юриками, дохожу даже до ребят, отслеживающих пиратки и выдыхаю, когда наконец от Михайловны приходит письмо, подписанное её ФИО “Касаткина Алёна Максимовна, 01.09.03 г.р.”.

Моя Алёна…

Ей, и правда, недавно стукнуло двадцать. И во сколько тогда она начала сниматься? В восемнадцать? Семнадцать? Не рановато ли? Даже неудивительно, что из-за маски я думал, будто та старше. Выдыхаю, поглаживая копну своих волос на макушке, скольжу по фейду к вискам и думаю.

Маленькая совсем… мило.

Улыбнувшись и закончив читать скудное дело, отвлекаюсь от рабочего портала и захожу на уже знакомый сайт. Нахожу её профиль, сортирую по дате и открываю первые фотографии, опубликованные здесь как раз два года назад. Уже тогда скрывала лицо… мышка-малышка.

4. Ко 4. Ответь мне

greykokoro.

— Привет, мам. - Падаю за стол, но тут же встаю помыть руки.

Мама дожаривает котлеты, которыми пропахла вся кухня, несмотря на включенную и жужжащую вытяжку. Мне очень нравится, когда она дома…

— Ты в ночную, - уточняю, хотя она явно делает вид, что обиделась.

— Конечно! - Отвечает кратко и чуточку едко, снова отворачиваясь к плите. Вздыхает и всё-таки решает спросить. - Ну ты же могла позвонить мне, Алён!?

— Могла. Просто я завертелась, мам.

Цокает, потирая тыльной стороной ладони светло-русые волосы с редко пробивающейся сединой. И это не возраст, а лишь нервы и переживания… из-за меня.

— И не думаешь, что я волнуюсь? Ночью даже не появилась…

— Да я в четыре только освободилась и уснула у Алинки.

— Эх, девчонки… - мама выключает плиту, отходя к мойке за тарелками, достаёт две, берёт вилки и возвращается, чтобы наложить нам ужин, - заработала хоть что-то?

— Угу, - сжимаю губы, лишь бы не рассказать сейчас лишнее.

Это “лишнее” не прекращает крутиться в моей голове, и от этого становится не по себе. Мамочки… как хочется, чтобы всё это было просто сном.

— Переведёшь тогда? А то завтра платежи по кредитам.

— Да, мамуль, я помню.

Моя до сих пор молодая и красивая вздыхает, поставив мне тарелку. Садится на табурет рядом и не решается начинать есть.

— Надо ещё немного потерпеть, - говорит вдруг.

— Я понимаю, мам. Всё в порядке. Мне сегодня сказали, что… - выдыхаю, - у меня уже хорошо получается, так что оплата должна стать выше.

Ломано улыбнувшись, подцепляю краем ложки гречку, засовываю в рот и проглатываю, запрещая себе думать о большем.

А если, и правда, этот Вадим Денисович - не последний, а именно первый? И если будут случаи похуже, что тогда?

Мы едим молча, мама справляется быстро и идёт собираться на подработку мойщицей в клуб неподалеку. Когда проходит около стола, я смотрю на её вечно измозоленные руки и думаю, что не случись меня двадцать лет назад, она бы жила как-то иначе. Мне порой кажется, хотя пытаюсь запрещать себе эти мысли, что у них могло бы выйти что-то с отцом, если бы мама не забеременела мной так рано. Но у жизни же нет сослагательного, правда? И я рада, что всё есть так, как имеем мы. Наверное, рада…

Нет отца. Вечные долги. Проблемы с ЖКХ. Кредиты, из которых не вылазили. И трудности… и ладно, да? Зато у меня есть она, а это хорошо.

Провожаю её на смену, закрываю дверь на три оборота и выключаю свет в коридоре. Ухожу к себе в комнатку и сажусь на кровать, положив на ноги ноутбук. Долго скроллю бесполезные вещи, читаю статьи, смотрю и пытаюсь запомнить список анонсированных книг у нас и у главных конкурентов. Мельком пролистываю молодое издательство, специализирующееся на молодёжке и детской литературе, но даже за этим шумом своей профессии я думаю о том, что произошло днём.