Яркой вспышкой в моей голове полыхнуло воспоминание из прошлой жизни. Только тогда не яблоки, а полусгнившие помидоры были. В дрожащих руках такой же «милой» старушки. Была та старушка мне свекровью. На вид всегда милейшая женщина, а на деле такая же мразь. Много крови она мне попила, м-ды, было дело…

Мы с орком переглянулись: бабкин посыл ясен, и что делать?

До кучи наши с ним животы взвыли дуэтом, громогласно намекая, что заставляя тело так работать, его равно-пропорционально и едой напихивать нужно обильно.

- Время-то уже давно за обед, тебя кормить пора! – охнул Шарот.

- А мне вас потчевать-то нечем, - растерялась бабка, мигом оценив пищевую «вместимость» моего великана.

- Да мы, бабуль, по дороге перекусим, - отмахнулся он, а я продемонстрировала ему до черноты грязные руки. Протягиваемые ею нам гнилые яблоки мы с ним стойко игнорировали. – А руки-то! – снова охнул орк, продолжая изображать заботливую мамашу. – Верно, помыть бы неплохо…

- Так идите в огород, там в кадке и помоете, - засуетилась бабка, не желая пускать нас в дом. – Можете яблок себе под деревом набрать, если эти не хотите… - это она на те, которые я в сорные кучи собрала, намекала.

Мы с Шаротом направились в указанном направлении. Орк скользнул взглядом по огороду, оценивая мои труды.

- Это ты всё? – поразился он, и я кивнула. Он нахмурился ещё сильнее, рассерженно засопев.

Эти звуки не укрылись от старухи, и она, струхнув, вновь натянула на себя благожелательную мину. Сбегала в дом, притащила кусок мыла и даже мочалку. Мы с Шаротом принялись отмываться.

Когда мыло коснулось моих воспалённых ладоней и смыло грязь, открывая «красоту», орк помрачнел ещё больше:

- А руки-то! В лоскуты! Что ж ты, бабушка, дочке моей даже варежек никаких не дала? Это теперь к лекарю идти нужно, мазь покупать… Эх, одни расходы… - мне же он подмигнул украдкой.

Агась, ясненько, подыграть требуется. И я принялась нарочито шмыгать носом и поскуливать, пока он мне руки оттирал.

- Так я давала, она сама надевать не стала… - заметалась глазами старуха и на всякий случай отступила от орка подальше.

Я ему отрицательно покачала головой: врёт, не давала.

- Ну, хотите, вместе с теми, что под деревом, и все яблоки из корзин забирайте! – взвизгнула старуха, злобно буравя меня взглядом.

Вот же привязалась со своим гнильём! Становилось ясно как белый день, что денег от неё мы не дождёмся. И если, судя по задумчивому взгляду Шарота в кадку, он ещё надеялся развести бабку на монеты, то я, благодаря предшествующему опыту общения с такой же особой, всю надежду уже оставила. Подобные упырихи для собственных сыновей-то за труды нормальных помидор дать жалеют, а тут мы, чужие, почти бродяги. «Грабят-убивают-насилуют!» - вот чем сегодняшняя история окончится, если орк продолжит настаивать на оплате деньгами.

Взгляд мой упал в сторону кролятника. А что если…

«Выгорит-выгорит…» - шепотком зашелестело у меня в голове, и вновь будто кто-то под руку подталкивать начал. Точно нечистая сила, не иначе!

Я потянула Шарота за рукав, ткнув пальцем в ту сторону. Приставила к голове ладони, изображая кроличьи уши, и разулыбалась, вновь потянув его за рукав.

- Ты мне показать что-то хочешь? – уточнил орк, и я закивала.

- А-а, это она про кроликов, - устало вздохнула старуха, уже не чая, как бы от нас быстрее избавиться.

Мы прошли мимо яблонь к клеткам, и я сразу направилась к той, где в одиночке теперь сидел мой «общажный» подменыш. Кролик, оказавшись наедине с кучей травы, на радостях зарылся в её гущу и смачно хрумкал, одни уши и бело-чёрная спинка наружу торчали. Которую, приоткрыв дверцу, я и погладила. Он даже ухом на это не повёл, продолжая набивать брюхо. Справедливо полагая, что подобная «халява» может в любой момент кончиться и вновь придётся делиться жратвой с соплеменниками.