Мы спустились на нижний этаж, где располагались кухни, прачечные и кладовые для слуг. Здесь царил совсем другой мир — мир пара, тяжелой работы и запахов. В прачечной девушки в огромных тазах замачивали белье в мутной жидкости, пахнущей кислой травой.

— Это вервеск, — пояснила Лея на мой вопросительный взгляд. — Его отваром стирают.

На кухне я увидела, как молоденькая служанка скребет чугунный котел, покрытый слоем застывшего жира. Она посыпала его песком и терла с таким усилием, что ее лицо покраснело. Ничего не помогало. Жир просто размазывался.

— Проклятый жир! — прошипела она себе под нос, вытирая пот со лба.

Рядом с кухней, у задней двери, стояли ведра, наполненные остывшей серой золой из каминов и печей. Ее, как я поняла, просто выносили и выбрасывали.

Я остановилась как вкопанная.

Стирка — отваром вервеска. Жирная посуда — песком и проклятиями. Полы — просто горячей водой. Они не знали. Они просто не знали.

Жир с кухни. И зола из каминов. Два простейших компонента, которые они выбрасывали или использовали не по назначению. Два компонента, которые при правильном соединении давали продукт, способный изменить их быт навсегда.

Мыло.

В этом мире не было мыла. У них было все, что нужно для его создания. Все, кроме знания.

Эта мысль ошеломила меня своей простотой и масштабом. Я могла не просто сделать предмет роскоши. Я могла принести сюда целую технологию. Я могла создать то, в чем будут нуждаться все — от последней прачки до самого короля.

Деньги. Это слово обрело новый, головокружительный смысл. Я могла заработать не просто на побег. Я могла заработать на целую крепость, в которой спрячу себя и своего ребенка.

Я посмотрела на свои тонкие, аристократические руки. Руки леди Кристен. Они не привыкли к работе. Ничего. Привыкнут.

10. 10

Следующие несколько дней я провела в кровати, изображая слабую и напуганную жертву. Герта приносила мне еду и горькую настойку, которую я послушно пила, не ощущая больше никаких побочных эффектов. Лея проводила со мной часы, читая вслух и рассказывая истории из их с Кристен детства. Я слушала, запоминала, впитывала детали, как губка. Каждая крупица информации была важна.

Но бездействие меня убивало. План зрел, и ему нужен был выход.

В один из солнечных дней, когда Лея в очередной раз присела у моей кровати с книгой, я решила, что пора действовать.

— Лея, — начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал слабо и капризно, — мне так надоело лежать в четырех стенах. Лекарь говорил, что свежий воздух полезен.

— Конечно, сестренка! — тут же откликнулась она. — Мы можем немного посидеть на террасе!

— Нет, — я покачала головой. — Я бы хотела… прогуляться. В саду. Герта говорит, что запахи некоторых трав успокаивают. Мне бы хотелось собрать немного лаванды, может, мяты…

Это была идеальная легенда. Причуда беременной женщины с пошатнувшимися нервами.

Лицо Леи просияло.

— Какая чудесная идея! Конечно, пойдем! Я помогу тебе собраться.

Она с энтузиазмом подобрала для меня легкую накидку и удобные туфли. Она видела в этом хороший знак — ее больная сестра наконец-то проявляет интерес к жизни. Она не знала, что я иду не на прогулку. Я иду на разведку.

Мы медленно шли по ухоженным дорожкам сада. Лея беззаботно щебетала, указывая на пышные кусты роз и яркие клумбы. Я кивала, улыбалась, но сама лихорадочно осматривалась. Мне нужно было не это. Не парадная, вылизанная часть сада. Мне нужно было что-то укромное. Скрытое от любопытных глаз.

— Мне кажется, самые ароматные травы должны расти там, где больше солнца и меньше ухода, — сказала я, указывая в сторону дальней, заросшей части сада, примыкавшей к высокой каменной стене.