— Приношу тебе жертву, Великий Змей, — четко сказал Ник. Тяжесть с живота исчезла.

Что-то блеснуло.

А потом произошло то, что я никак не могла ожидать.

Гладкое изогнутое лезвие кинжала с размаху вошло в мою грудь.

Прямо в сердце.

Я даже закричать не успела.

Ник, что же ты наделал? Мы же только сегодня поженились…

2. Глава 2

За несколько часов до этого

— Никки, платье! Платье порвешь! Жалко же.

Новоиспеченный муж лукаво улыбнулся новенькими винирами и сграбастал меня в объятия, подтянув к себе на гладкой коже большого сидения «хаммера», который вез нас из особняка Спиридонова, где мы только что расписались (Николаю показалось, что брать себе фамилию Спиридонова в особняке Спиридонова — это прикольно) в Коломенское, где должно пройти венчание.

На венчании настояла свекровь. Как будто святой огонь мог испепелить непутевую невестку. Подумаешь тоже. Молодой бизнесмен и певичка из Московского Театра Оперетты. Я, между прочим, пятнадцать лет пахала, как не в себя, чтобы стоять на одной сцене с лучшими артистами страны и играть в лучших мюзиклах. И, если бы не музыка, Никки бы вообще никогда меня не увидел.

Не увидел бы и не полюбил.

Муж спустил с моего щедро посыпанного блестками плеча бретельку и поцеловал в шею. Его горячие губы прогнали из головы все мысли и про свадьбу, и про платье, и про то, что примерно минут через тридцать-пятьдесят мне надо будет сверкать невинной улыбочкой перед строгим взглядом священника.

Пальцы Ника сжали мои плечи, поцелуи стали обжигающе-властными. Не то чтобы мы не спали раньше. Спали, конечно. Еще как. В гримерке, у него в офисе, в туалетах дорогих ночных клубов, куда он меня водил, в машине, дома, в отелях. Мы встречались год. Молоды, прекрасны, здоровы и успешны. Каждый в своем деле (даже если его мамаша считала, что петь и танцевать на сцене — удел низкого сословия).

Я откинулась на спинку, позволила ему стащить с плеч платье, стянуть бюстгальтер с одной груди, и вскрикнула, когда он прикусил сосок, требуя большего. Хорошо, что между нами и водителем непроницаемая стена. А звуки… Голос у меня поставленный. Пусть завидует.

Молодоженов везет как-никак.

Надо же как-то разнообразить сексуальную жизнь. Я любила Ника, но он не всегда достаточно старался, чтобы доставить мне удовольствие.

— Что ты как девственник, — поддразнила я мужа. Он резко оторвался от моей груди и заглянул в глаза.

— Чертовка, — сказал он.

— Успей получить все, пока я не сгорела в церкви, — в сотый раз с момента, как мы решили, что венчание все-таки будет, пошутила я.

А он в сотый раз ухмыльнулся, а потом показал мне два пальца, демонстративно их облизнул и скользнул под юбку в поисках места, куда бы их лучше пристроить. Пальчики. По назначению. Я рефлекторно откинулась назад, лениво размышляя, нужно ли его где-нибудь поласкать-поцеловать или пускай отрабатывает все прошлые ночи, когда он про меня забывал. Решила, что пускай отрабатывает, и улеглась. Платье собралось на талии жутко дорогим сверкающим поясом. Бюстгальтер до конца он снимать не стал. Никки любил так. Чтобы что-то болталось, что-то мешало. Как будто запретный плод.

Наконец он справился с платьем и я почувствовала, как его пальцы прикоснулись сразу к трусикам. Никаких тебе предварительных ласк, Кристианна, напрыгались, наласкались, теперь ты — жена, теперь — сразу к делу. Я усмехнулась своим мыслям и приподнялась на локтях, чтобы смотреть ему в лицо в тот момент, когда он уберет белье и скользнет внутрь. Видеть, как мрак разгорается в его голубых глазах, видеть, как он возбуждается, понимая, что не может мною управлять.