***

За завтраком граф был мрачен и не выдал даже намёка на заботу, что слышалась ночью в том голосе. Может, он на руках меня и нёс, но вот слова… Приснилось наверное.

― Успокоились, надеюсь? – вместо приветствия заявил этот угрюмый хмырь.

― Как видите, – отзеркалила я его тон. – Однако хочу обсудить с вами некоторые моменты моего пребывания здесь.

Он поднял бровь, типа, ну? Вещай.

― Во-первых, мне нужна обувь. Как вы сами заметили, я не могу везде и постоянно ходить в своих туфлях. Как минимум тут довольно холодно. И нет! Я не надену то, что до меня уже носили.

― Буду только рад, если не услышу больше звука ваших подков, – ледяным тоном ответил он. – Дальше.

― А дальше, – я приподняла за край пересушенное нечто, что на этапе идеи, скорее всего, было гренкой, – вот это есть нельзя. И либо вы проведёте разъяснительную работу с вашей поварихой, либо я хочу получить доступ к кухне и продуктам, чтобы готовить себе самостоятельно. Не понимаю, какой смысл держать повара, если питаться приходится бурдой!

Граф прошёлся пятернёй по волосам и вздохнул.

― Боюсь, что я не в том положении, чтобы давить на Нивэг.

― Давить? Вы платите ей за работу, разве нет?

― Вы должны понять кое-что, – граф снова вздохнул. – Не так-то просто найти прислугу в замок тёмных магов, да ещё тех, о чьём проклятье судачит вся страна. Моя мать умерла довольно рано, и неожиданно. Сердце остановилось, хотя она никогда не жаловалась на недомогание. Думаю, причиной стали переживания. За неделю до этого её горничная, которая служила в замке несколько десятков лет, переругивалась с балкона с конюхом. Он ушёл в конюшню, а женщина перегнулась через перила слишком сильно… Она упала на камни и умерла. Мама тяжело это восприняла... Слуги сразу же списали обе смерти на проклятье. Мол, муж и сын, тёмные маги, уничтожили и мать семейства, в которой был свет, и её любимую служанку… Буквально через неделю после похорон из всего штата прислуги осталось четверо, ну, ещё конюх с женой, которые живут отдельно и ухаживают за нашим хозяйством. Отец пытался кого-то найти, но не преуспел. В итоге Нивэг из простой служанки превратилась в повариху, а остальные трое разделили всю работу по уборке, стирке и прочему. Конечно, больше всего достаётся Лиане, но она, кажется, всем довольна…

Да? А почему утром глаза были опухшие? Рыдала от счастья?

― То есть вам готовит женщина, которая делать этого не умеет?

― Да. И заменить её никто не рвётся. Так что говорить я с ней не стану. Она делает, что может, и на том спасибо. Сам я, как вы понимаете, на кухне могу разве что мешки перетаскивать. Но если хотите, можете готовить себе. Продукты в вашем распоряжении.

Граф встал и поманил меня за собой. Мы вышли в боковую дверь, прошли длинным коридором и оказались в большом помещении со столами, парой плит и несколькими шкафами для припасов и посуды. Нивэг была паршивой кухаркой, но чистоту поддерживала идеальную, убираться бывшая служанка умела точно!

Когда мы вошли, женщина как раз затворила окно и повернулась, окинув нас хмурым взглядом исподлобья. Высокая и дородная, она напоминала Кариатиду, мощную, прямую, суровую.

― Доброе утро Нивэг, – граф поздоровался, а бабища только головой кивнула. – Познакомься с моей гостьей. Это госпожа Северина, она будет иногда заходить сюда. Хочет готовить для себя блюда, к которым привыкла в родном мире. Будь любезна, оказывай содействие. Покажи где и что лежит, как пользоваться плитами и прочим.

Служанка посмотрела на меня, потом на большие ножи в подставке, и мне стало как-то душновато.