Оливия открыла глаза. Голоса тут же замолчали. Хотя во всем теле чувствовалась сильная слабость, голова, на удивление, была ясной. Взгляд уперся в каменный потолок. Он мало походил на потолок в больничной палате. Интересно, где это она?

И тут Оливия почувствовала неприятное жжение в правой руке. Взглянув на неё, в ужасе воскликнула:

- О Боже, что это?!

Из пореза на сгибе локтя струйкой текла кровь.

- Смотри, очнулась.

- Что за иезуитские методы?! – возмутилась она.

- Или бредит ещё? – услышав её последние слова, засомневался голос.

Наконец, Оливия взглянула в ту сторону, откуда доносились голоса. В свете свечи она смогла разглядеть, что у противоположной стены сидели две особы. Одна оказалась значительно старше ее, а вторая совсем еще юная. Пожилая женщина была полной и смотрела на неё вполне доброжелательно. В глазах же молодой читалась настороженность.

- Где я? - спросила Оливия.

Женщины переглянулись.

- В замке нашего хозяина, господина Уорика, сына Эдуарда Мандевиля.

Эти имена ей ничего не говорили.

- А что за замок?

- Родовой замок Мандевилей – Лонгтаун.

Оливия снова закрыла глаза. Значит, она всё ещё находилась в том же самом месте. Судя по всему, её нашли в лесу и перенесли сюда. Тут жжение в руке снова дало о себе знать. Если она не хотела потерять всю кровь, ей срочно нужно было заканчивать с этим лечением!

Открыв глаза, она тут же согнула руку.

- Ты что делаешь?! – возмутилась та, что была помоложе.

- Мне это уже не нужно.

- Но так ты не поправишься!

Оливия ничего не ответила. Она приложила ткань к ране и вновь согнула руку.

- Как вас зовут? – обратилась она к незнакомкам.

- Я - Дороти, а это Молли.

- Давно я здесь лежу?

- Несколько дней. Я нашла тебя в лесу. Ты была очень слаба и постоянно повторяла какие-то странные слова, - женщина старалась их припомнить. – Телфон, втобс, такси.

Оливия поняла, что та имела в виду слова «телефон» и «автобус». Значит, она впервые их слышала. Это лишний раз подтверждало её догадку.

- Дороти, может мой вопрос покажется тебе странным, но какой сейчас год?

- Тысяча триста шестьдесят первый от Рождества Христова.

О Боже!

В отчаянии Оливия схватилась за грубую простынь и сжала ее в кулаке. Ничего хуже нельзя было себе представить! Четырнадцатый век. Четырнадцатый! Как она могла оказаться в прошлом, да ещё и в таком далеком?! Нет, никогда она не мечтала жить в Средние века! Никакой цивилизации, гигиены, прав женщин…

От безысходности Оливии хотелось биться головой о стену. Ей срочно нужно было вернуться в лес. Может там есть какой-нибудь портал по перемещению во времени? Она должна попасть в свой двадцать первый век, в свою квартиру, на свою работу. Она не может, и не хочет жить здесь!

- Тебе плохо? – склонившись над ней, встревоженно смотрела Дороти.

Оливия вновь взглянула на женщину.

- Да.

Хотя Дороти имела в виду её физическое состояние, но сейчас моральные страдания перевешивали любую боль.

- Может зря ты убрала руку? – кивнула она на локоть.

Оливия покачала головой.

- Может тебе нужно ещё поспать?

- Да... наверное…

Где-то в стороне недовольно фыркнула Молли.

- Тогда мы оставим тебя, нам пора идти на работу.

Дороти развернулась и зашагала к выходу. Молли последовала за ней, ворча, что не может жертвовать своей едой ради какой-то нищенки.

Оливия осталась одна. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя и всё хорошенько обдумать. Как назло, она пропустила мимо ушей всё, что рассказывала экскурсовод о жизни в замке. Хотя вряд ли получасовой рассказ мог включать в себя подробную историю всех его жителей. Единственное, что осталось в памяти, так это дырка в полу и свисающие гобелены. Если бы у неё тогда не так сильно болела голова, то сейчас она вспомнила бы гораздо больше.