– А не подскажете, где тут кафе? – озадачила незнакомую преподшу Гвен.

Тигрица оглядела с ног до головы сначала ее, а затем и меня. Я ожидала очередного подвоха. После Маританны в дружелюбие местных верилось с огромным трудом. Но тигрица просияла искренней улыбкой, показав едва заметные клыки, и предложила:

– Это на верхнем этаже. Давайте провожу?

Мы дружно закивали.

***

– А тут лифты считаются адскими устройствами, что ли? – недовольно пыхтела Гвен, поднимаясь за провожатой на одиннадцатый этаж. Тигрица бежала по лестнице так легко и быстро, что даже я едва поспевала. Приходилось постоянно держать в поле зрения ее темно-русый хвостик.

– Нет, почему же, – провожатая обернулась к приятельнице, и в ее серых глазах мелькнуло сочувствие. – Есть тут лифты. Просто они в свернутом пространстве. И не все их видят. Вернее, даже не так. Поначалу их не видит никто. Потом, по мере того, как раскрываются способности, некоторые начинают видеть. Но уже настолько привыкают ходить пешком, что забывают пользоваться.

– Ты, чего, с ключами к вахтерам не бегала? – удивилась я в спину Гвен.

– Я просила симпатичных молодых аспирантов взять за меня, – с вызовом заявила приятельница, гордо вскинув голову.

– Наши вахтерши умерли бы, но не отдали ключи, – хихикнула я, когда наша троица очутилась в холле двенадцатого этажа. – Ключи к банковским ячейкам, и те не так стерегли, как ключи от наших аудиторий.

– Наши такие же… были… фуф… – Гвен остановилась, и тигрица терпеливо позволила ей отдышаться. – Просто общаться с симпотными аспирантами любили больше, чем хранить ключи от всех дверей.

– В общем, смотрите, – встряла тигрица, заметив, что Гвен уже вполне в состоянии слушать и даже понимать услышанное. – Вон в том коридоре – кафе. В соседнем – что-то вроде ресторана. А через коридор заведение, навроде ночного клуба. Но туда еще рано.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила я. Все-таки тигрица куда-то спешила, и, тем не менее, отмотала с нами двенадцать этажей.

– Ой! А платят тут как? – всплеснула руками Гвен.

А ведь и правда! Об этом я даже не подумала. Расслабилась благодаря холодильнику со встроенной функцией скатерти-самобранки.

– Попросите записать на ваш счет. Потом снимут либо с зарплаты, либо с непредвиденных расходов, – обернулась тигрица уже с лестницы.

– Непредвиденных? – хором поинтересовались мы с Гвен.

– От завкафедры зависит, – пояснила тигрица, притормозив на повороте к следующему лестничному проему. – Он решает – был ли ваш поход в кафе необходимостью после тяжелого рабочего дня или же нет. В любом случае, тут все очень недорого. Не разоритесь.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила я, и тигрица скрылась за поворотом.

– Э-эх! Оторвемся! – воскликнула Гвен, залихватски взмахнула рукой, как иной казак – шашкой, и подмигнула.

***

Спустя несколько минут мы заходили в кафе, которое лично я скорее назвала бы баром.

В центре огромного зала с черными глянцевыми столиками и стульями господствовала барная стойка из такого же синтетического материала.

Вокруг нее бурлила жизнь. Посетители толпились в ожидании своей очереди, радостно хватали заказы, громогласно балагурили на табуретках с высоченными ножками. С потолка свисали люстры в виде языков пламени и выплескивали в зал то белый, то оранжевый, то голубой свет.

К одной из стен примыкала квадратная площадка для танцев, пока пустая и одинокая.

Откуда-то лилась музыка. Она была чуть громче, чем я предпочитаю, но совсем не раздражала. Напротив, заглушала галдеж посетителей благородной мелодией, вроде хорошего диско.