– Молодец, – кивнул Грегор. – Хотя я думал, ты сама отвернешься…

Р-р-р…

– И почему тогда не предложил это? – прошипела.

Глаза бы ему выцарапала, да наряд слишком неудобный. К тому же, без глаз он не сможет подогнать мне его по размеру.

– Я что, идиот, отказываться от зрелища? – хмыкнул архимаг.

– Вот именно, идиот. Давай колдуй и поехали уже к королю. Дольше пары часов мне в этом не проходить, оно слишком тяжелое.

– Тогда зачем покупала? – уточнил Гриша, принявшись делать свои эти жесты руками.

– Чтоб ты спросил. Заканчивай копаться…

– Уже закончил. Теперь твой хвост точно никто не заметит, как и ауру, – ухмыльнулся архимаг, сделав шаг назад.

– Почему это?

– Будут ослеплены блеском этой безвкусицы, – скривился Грегор. – Я уже ослеплен, жаль, что глаза закрыть не могу…

Да уж… и не поспоришь даже – сама виновата.

9. Глава 9

Перед выходом я глянула на себя в зеркало и прикусила губу от досады. Выглядела сейчас, точно елка новогодняя! Точнее, словно я ту самую елку решила напялить вместо платья.

Корсет плотно облегал грудь, делая ее похожей на пережатое дрожжевое тесто (или на колбасу с веревочками). Причем худобы талии он не добавлял, скорее наоборот, будто расширял ее. Подол мотался по полу, пышный, словно свежая булочка… что-то меня на пищевые сравнения потянуло, скоро, видать, есть захочу.

И все это безобразие дополняли огромные драгоценные камни, сверкавшие, как гирлянда, и делавшие наряд неимоверно тяжелым.

Да уж, все точно ослепнут. Какой хвост, тут только отвернуться охота, но никак не разглядывать…

– Надеюсь, король не из пугливых, – вздохнула совсем уж траурно, понимая, что альтернативы нет и Гриша мне ничего нового больше не купит.

До выхода из дома я шла, переваливаясь, точно пингвин. Подол тянул вниз, к земле, так что быстро устала и запыхалась. Тем более, что к физическим нагрузкам приспособлена не была, а платье весило не меньше килограмм пятнадцати точно.

Погружение в карету в этом чуде дизайнерской мысли вообще было достойно отдельной истории. То ли дверцы именно у этого экипажа оказались малы, то ли платье было больше, чем казалось, однако запихивали меня внутрь всем скопом.

– Гриша, пихай сильнее, – командовала я. – Да не туда, а чуть левее. Левее я сказала!

– Это для тебя левее, а для меня выходит правее, – возмущался Грегор. – Изъясняйся четче, будь добра!

Прохожие на наши крики останавливались, желая посмотреть, что же у нас происходит. И пускай народу на улицах в этот ранний час было не столь много, но вскоре вокруг собралась целая толпа.

И, как обычно это бывает, помогать они не спешили, зато советами заколебали.

– Господин, думаю, вам следует взять ее пониже, – вставил один мужчина, лет пятидесяти на вид.

– Что ты говоришь, милый? Наоборот повыше. И нежнее, а то ей, кажется, больно, – заметила его спутница.

– Лучше бы отодрали эти сокровища, – добавил еще один мужчина.

Надеюсь, он имел в виду камни на платье…

Наконец у Гриши все-таки получилось запихать меня внутрь, даже без особого вреда убранству наряда (а жаль). Когда архимаг сел в карету, выглядел он так, словно пробежал марафон – лоб взмок, мышцы плеч перекатывались под плащом.

– Если после всего этого ты меня забудешь, Гриша, то я потеряю веру в мужчин, – заметила, тоже утирая пот, ведь сама наверняка выглядела так же, если не хуже.

– Да уж, эти полчаса с тобой были незабываемы, – фыркнул Грегор, давая вознице знак трогаться.

Карета покатила по столице, а я с ужасом думала, что вытягивать меня обратно будут как в той сказке репку – жучка за внучку, внучка за бабку…