— Я постараюсь, — большего я пообещать не могла.
Ментор Орлова царственно кивнула и заговорила дальше.
— Второе достоинство — отношение преподавателей. У нас нет любимчиков или изгоев, и со всех мы спрашиваем одинаково. Принцу Алеку ещё предстоит с этим столкнуться — когда после посвящения он станет просто Алеком. Для всех.
Я злорадно усмехнулась про себя — для такого сноба это будет весьма болезненно. И тут же получила в свой адрес:
— Тебе тоже стоит заранее смириться: преподаватели ко всем студентам на «ты». И ректор не исключение.
Я было открыла рот, чтобы начать оправдываться в духе «он сам виноват», но вовремя поняла, как глупо буду выглядеть, и промолчала.
— И, наконец, третье достоинство — студенческое братство. Не смотри с таким подростковым цинизмом — говорю по собственному опыту. Когда я, тридцатилетняя, битая жизнью чужачка, оказалась на первом курсе с восемнадцатилетками, они, естественно, какое-то время относились ко мне настороженно. Однако «дух Академии» не просто красивая фраза. И меня приняли, — ментор Орлова устремила за окно невидящий взгляд. — Поддержали, помогли почувствовать себя своей. Столько лет прошло, а я до сих пор помню то ощущение — словно заходишь из мёртвой морозной ночи в тепло человеческого жилья. Удивительно ли, что я осталась?
— Да уж, — пробормотала я. И как ни хотела спросить: почему тридцатилетняя? что за «дух Академии»? как такое вообще возможно в заведении, где учатся преимущественно знатные и богатые? — так и не спросила.
— Поэтому, — собеседница вновь посмотрела на меня, — не впадай в отчаяние. Да, тебя притащили сюда во многом силой, но поверь — это будут самые яркие полгода твоей жизни. Или вообще начало новой, как было со мной.
— Вряд ли, — сдержанно отозвалась я. — Но спасибо за неравнодушие.
— Здесь оно в порядке вещей, — спокойно ответила преподавательница. — И если ты не станешь замыкаться в скорлупе, как некоторые, скоро сама всё почувствуешь.
— Однако в Летнее крыло мне пока лучше не ходить, — не удержалась я от шпильки.
— Да, — хладнокровно согласилась собеседница. — Поскольку вам обоим нужно время на адаптацию, а любые враждебные действия на территории Драмиона грозят виновнику исключением из Академии.
Я уставилась на неё круглыми глазами: так значит...
— Так значит, вы не обо мне заботитесь, а о нём?
— О вас обоих, — с нажимом повторила ментор Орлова и с достоинством поднялась. — Запомни как «Отче наш», здесь ни у кого из студентов нет привилегий. И начинай собираться к ужину — когда стрелка перейдёт границу зелёного сектора, начнётся посвящение.
Сказав эту не до конца понятную фразу, она покровительственно кивнула мне и вышла из комнаты.

9. Глава 9

«Стрелка? Сектор? И вообще, что у них всех за манера внезапно сваливать?»
С этими несколько бессвязными мыслями я скользнула глазами по комнате и зацепилась взглядом за карманные часы, лежавшие рядом на покрывале.
«Точно!»
Я без промедления схватила их, нажала на кнопку сбоку, и гладкая полированная крышка отскочила с тихим щелчком. Мне открылся циферблат, поделённый на семь секторов — чёрный, синий, красный, жёлтый, белый, зелёный, серый, — и единственная стрелка, стоя на белом, была угрожающе близка к границе с зелёным сектором.
«Ох ты ж! Надо спешить!» — я терпеть не могла опаздывать, и неважно куда. Так что не медля больше ни секунды, я принялась стягивать одно платье и натягивать другое, шёлковое, которое советовала надеть госпожа Бист.

Это был настоящий квест, без преувеличения. Там, где у завхоза было «здесь перестегнуть, здесь подтянуть», я пыхтела и сопела добрых десять минут. И наконец победив строптивые крючки и шнуровку, отправилась в предполагаемый санузел — искать зеркало с расчёской.