«Интересно, каким же образом она сможет что-то разобрать в этом хаосе?» — не то чтобы я не верила преподавательнице, но...
«Три. Два. Один. С благословения Отца Дракона, вперёд!»
И мы, словно получив «волшебный пинок», устремились в эпицентр ярившейся непогоды.

7. Глава 7

Это было страшно захватывающе и захватывающе страшно одновременно. Всё равно что броситься в штормовое море, сердито вздымающее пенные шапки волн и с рёвом обрушивающее свой гнев на берег. Только здесь ещё были молнии — частокол огненных вспышек, между которыми надо было проскользнуть, не дать опалить белую чешую, коснуться перепончатого крыла. Ветер пытался швырять меня, как бумажную игрушку, но я уже знала, как можно обернуть его злость себе на пользу. Где-то поддавалась, где-то скользила по касательной, где-то просто уходила на соседний поток. Без мыслей о постороннем, не заглядывая в будущее или прошлое дальше чем на несколько мгновений, я вся была здесь и сейчас. В тёмном, ревущем океане, мешанине туч без верха и низа, танцующая с ветром и молниями. Абсолютно свободная от всего.


В гортани вибрировал торжествующий крик, неслышимый из-за адского грохота вокруг. Я растворялась в хаосе, становилась его частью — непередаваемое ощущение. Казалось, ещё миг, и белая драконица сольётся с безумной бурей, исчезнет в ней, как исчезали великие герои драконьих легенд.
«Асия!!!»
Чужие острые когти впились мне в плечи, рванули назад — и перед самым моим носом мутный воздух вспорола фиолетовая молния. Грозовое наваждение слетело мгновенно, перестав заглушать голос разума, истерично оравший, что я заигралась и надо немедленно отсюда улетать. Но прежде чем так и поступить, я обернулась и увидела того, кто меня спас — винно-красного дракона Алека.
«Возвраща...»
Он не успел договорить. Широкая жёлтая молния небесным клинком ударила в него, и я захлебнулась беззвучным криком.


Время замедлилось, словно в режиме «слоу-мо». Расширенными от ужаса глазами я смотрела, как электрический разряд охватил Алека золотой сетью — каждую чешуйку, по краю, каймой. И кайма эта на глазах становилась шире, меняя цвет чешуи с красного на терракотовый. Жёлтый оттенок становился ярче и ярче, плясавшие по телу дракона искры — тусклее и тусклее. Вот наконец погасла последняя — и время вновь побежало с привычной скоростью.


«В-возвращаемся», — Алека едва не снесло порывом ветра. Мне показалось, он до сих пор не до конца осознал, что с ним произошло, но момент для болтовни был откровенно неподходящим. Так что вместо ответа я взмыла вверх, стремясь подняться над бурей, и однокурсник последовал за мной.


Мы более или менее благополучно выбрались из грозы в ясную синеву, где ослепительное солнце неспешно продолжало свой ежедневный путь. Я невольно бросила взгляд вниз, на тёмное, бурное облачное море, и в голове пронеслась неуместная мысль, что Вингейтс наверняка бы прокомментировал такой поразительный контраст между покоем и хаосом.
«Отец Дракон, какая безответственность!»
Я удивлённо посмотрела на кипятившегося Алека: о чём это он?
«Об Орловой, — однокурсник верно понял мой безмолвный вопрос. — "Ни одного несчастного случая", "приду на помощь", а в итоге где? Где она, спрашивается?»
«Здесь», — послышался спокойный голос, и мы немедленно обернулись к приближавшейся преподавательнице.
«Разве несчастный случай всё-таки произошёл? — хладнокровно поинтересовалась она, оказавшись рядом с нами. — Или кому-то была нужна помощь?»
«Да, — с вызовом ответил Алек. — Стерх едва не попала под удар молнии, и если бы не я...»