— На колени.
Не то приказ, не то просьба дрожащим голосом, а в глазах застыл вопрос. Подчинюсь ли я? Вступлю ли в эту пошлую игру? Конечно! После всех его поступков, после того как он отдал в мои руки всю свою жизнь, я не имею права не оправдать его ожидания. Я опустилась на колени, но не отрывала от него взгляда, глядя снизу вверх, чувствуя коленками мягкий ворс высокого ковра, более ощутимую прохладу ветра из открытого окна без ласк горячих рук.
Головы коснулись пальцы в невесомой ласке, проводя от макушки к скату плеча.
Исмаил сделал маленький шажок ближе, упирая в мои губы вставшее естество. Внутри поднялся протест, но наравне с ним тело пронзило резкое желание. Желание угодить, удовлетворить, попробовать его на вкус. Я сглотнула вязкую слюну и разомкнула губы, впуская постепенно в рот его член. Пульсирующий, испещренный венами, со вкусом солоноватой смазки. Я взяла его глубже, двигая головой, выпуская до самой головки и заглатывая еще глубже, постепенно ускоряя темп. Стоны Исмаила подогревали желание доставить ему удовольствие, кружилась голова от нехватки воздуха и моего распутного поведения. Меня это все дико завело, и я резко остановилась. Вытащила изо рта его естество, поднялась с колен и медленным шагом прошла до кровати. Легла на спину, раздвинув ноги в коленях, открываясь для Исмаила. Тело подрагивало на контрасте от прохлады и того пожара, что сейчас бушевал внутри.
Исмаил подошел, забрался на кровать и, схватив мои руки, связал взятыми не пойми откуда веревками. Провел по моей щеке подушечками пальцев, страстно целуя, сплетая наши языки в чувственном танце, навалился сверху, позволяя чувствовать приятную тяжесть его тела и будто щекочущие лепестки раскрывавшихся цветов в животе. Половые губы задела теплая, мокрая головка, или же это мои собственные соки сделали все таким мокрым между ног, неважно. Я хотела его до исступления... Миг — и Исмаил вошел в меня, резко, до конца, с тихим рыком, прикусывая аккуратно шею. Я хотела вцепиться в его плечи руками, вонзиться ногтями, но мешали веревки на запястьях. Выгнулась, и из глубины моей груди раздался протяжный стон удовольствия, наслаждения. Исмаил двигался резко, жестко вколачиваясь в мое податливое тело, бескомпромиссно подводя меня к самому пику удовольствия. И я взлетела, воспарила от дикого темпа, горячих поцелуев, круживших голову. Тело подкинуло и затрясло в смывающей лавине дикого оргазма, где-то на периферии я услышала стон Исмаила, почувствовав, как он сокращается во мне, выпуская свое семя, наполняя меня.
Остаток ночи мы провели в мягкой неге, сковавшей все тело. Меня хватило лишь на то, чтобы переползти на его грудь, после того как дракон развязал мои руки. Гладить рыжие волоски на его груди, слушая мерный стук сердца. И так ведь будет всегда? Я сделаю все, чтобы так и было...

Утро нового дня и вбежавшая в комнату Лумира застали врасплох мое заезженное прошлой ночью тело, которое, к слову, лежало совершенно голое под тонкой простыней. Паника и стеснение стали постепенно пробуждать сонное сознание.
Вбежавший за Лумирой Велиар подхватил проказницу поперек туловища и, закинув на плечо, глубоко вздохнул, глядя на меня голодным взглядом.
— Нет-нет! Даже не думай об этом! Я вот вообще не готова к такому доброму утру! Исмаил коварно улыбнулся и заскользил рукой по моему бедру, нежно оглаживая.
— Ну что же ты, милая, вместе мы бы смогли доставить тебе еще больше удовольствия... — промурлыкал этот не дракон, а настоящий змей-искуситель...