Первым попался навстречу индеец племени сиу. Я пару-тройку раз моргнула от удивления и сначала было решила, что украшенный перьями смуглый мужчина в рубахе и мокасинах – мой личный глюк, так сказать прилетевшая «птица перепил», но тут «глюк», до этого мирно стоявший у одной из дверей, заметил меня, нахмурился и что-то залопотал на неизвестном языке.

         Дверь отворилась, оттуда выглянул парень не старше Алекса, ойкнул и жестом попросил индейца зайти. Тот поколебался, прожег меня взглядом, но все же перешагнул порог. Дверь захлопнулась.

         «Присоединяйся к нашему дурдому». Да уж, лучше и не скажешь…

         Я прошла еще три коридора и две развилки, когда навстречу мне выскочил кенгуру. Я остановилась. Животное – тоже.

         - Ой, простите, не пугайтесь, я сейчас… Васька! Васька, ко мне! – из-за поворота выскочила девчонка с косичками. Кенгуру, услышав голос, напрягся.

         - Простите, я заберу его. Вы только не пугайтесь, - лопотала мелкая пакость, тщетно пытаясь сдвинуть живность с места.

         Если бы проход был пуст, я оставила бы ребенка «развлекаться» и с чистой совестью направилась бы в свой кабинет. Но увы…

         - Сима, - позвала я домовушку, ответственную за  эту часть коридора, - убери здесь, пожалуйста.

         Из пола тут же выглянула маленькая мохнатая женщина, внимательно осмотрела замершую парочку, фыркнула, и уже через секунду и девчонка, и животное оказались на другой развилке. Сунув Симе в благодарность за работу печенье из отделения в сумке, я потопала к себе.

         Заяц все так же молчаливо взирал на прохожих с железной двери. Да, есть в жизни стабильность, хотя бы в мелочах.

         - Привет ушастым, - выдала я традиционную фразу.

         Дактилограф тихим писком подтвердил подлинность моих отпечатков, я зашла внутрь помещения… И сразу же пригнулась. Реакция у меня была отличная, недаром родичи мужского пола часть моей жизни бегали то от гиперактивного ребенка, то за ним, поэтому летевшая прямо в голову фаянсовая тарелка разбилась о стену и осколками осыпалась на пол. Следом послышалось чьё-то испуганное ойканье.

         - Лизка… А мы думал, ты завтра придешь…

         - Лизка, забирай этого обормота, чтобы духу его тут не было!

         Надо же, как синхронно выступили, что один, что второй.

         - Дарик, я тебя на чучело пущу. Или Мартину подарю. Алекс, в некоторых случаях агентам разрешается менять напарников.

         Я не уточнила, что такими случаями считаются смерть одного из пары или неспособность напарника вернуться из прошлого. Мальчишка обиженно фыркнул. Выглядел он отвратно: чёрные вихры торчали во все стороны, под синими глазами «обосновались» глубокие синяки, щёки впали. В общем, похоже, кто-то давненько не спал. И я, как мне кажется, знаю причину этого недосыпа.

         - Дарик, пункт 2.1.3 договора о сотрудничестве?

         Пушистая нечисть злобно зашипела. Ну-ну. Впервые я познакомилась с домовым, когда мне только исполнилось пять лет. Уже тогда отец и братья, зная взрывной характер непоседливой мелкой родственницы, навесили на меня уйму разнообразных защитных амулетов, так что я не боялась абсолютно ничего. И когда из-за угла в старинном особняке предков мне, первый раз появившейся в том месте, навстречу вдруг вылетело нечто огромное, уродливое и очень решительно настроенное, я не придумала ничего лучше, как подставить сущности подножку. «Нечто» растянулось на земле и начало грязно ругаться, при этом резко сокращаясь в размерах. Как потом оказалось, домовой-охранник посчитал, что я забрела на чужую территорию, и решил самолично разобраться с чужачкой. Так что с нечистью у меня всегда был короткий разговор. Вот и сейчас я в ответ на шипение приподняла брови и спокойно пообещала: