– Я у тебя на столе оставила вазу с сухарями, – и, пока я не успела удивиться такой «щедрости», она пояснила: – Тётка поймала меня за руку и ничего больше не разрешила тебе относить. Говорит, пока рано.

Кивнула. Да уж, с Грассой особо не поспоришь, у неё разговор короткий.

Вновь оглянувшись, Амиса ещё тише спросила:

– Можно я вечером приду?

Я, конечно же, согласилась.

***

К кабинету возвращалась, заблудившись в собственных мыслях. Вроде бы жизнь налаживалась – женский коллектив, кроме тявкающей Таесы, не сильно-то и обозлился на меня; Дакар не гонит и не смотрит, как на пустое место. Точнее, смотрит так, что внутри всё переворачивается, но и это неважно в сравнении с предчувствием – мрачным, тягостным, мучительным.

И каждое из этих чувств связано с Эдаром. В первый день, когда стояла во дворе, почувствовала взгляд, полный ненависти и злобы. Уверена, он принадлежал ему. Ещё бы узнать, что именно они с Дакаром поделить не могут…

Вошла без стука, думая, что моё бессовестное вторжение не вызовет удивления, но ошиблась.

У стола, рядом с хозяином, стоял Эдар, и они пытались что-то разобрать, склонившись над раскрытой книгой. Стоило переступить порог, как две пары глаз пригвоздили меня к месту.

Уйти?

Будто прочтя мои мысли, Дакар отрицательно качнул головой и махнул в сторону комнатки. Замешкалась на мгновение и только потом скрылась за дверью, всем своим существом чувствуя пугающий взгляд.

Села на полу, поджав под себя ноги. Прислушиваясь к каждому слову, сказанному на повышенных тонах, старалась уговорить себя и выйти к ним. Ведь их крики: «Я не казначей, откуда мне знать, что это за сумма?!» – прямо-таки подмывали открыть дверь и, гордо стукнув себя в грудь, произнести: «Зато я казначей». Точнее, экономист, но это незначительные мелочи для этого мира.

Только присутствие Эдара останавливало и то недолго.

Плюнув на собственный страх – в конце концов, Дакар же там, – взяла в руки лист, быстро написала всего несколько слов и вышла в кабинет.

Мужчины спорили, шипели и разглядывали аккуратно сшитый журнал с таким видом, будто перед ними ядовитая змея.

Моего появления они не заметили, пришлось подойти ближе и подсунуть под нос хозяину записку.

«Я помогу. Что нужно?» – гласила надпись, на которую он смотрел слишком долго.

В то время, как Эдар, мазнув взглядом по строчкам, уставился на меня – удивлённо, с долей скептицизма.

И ничего, что от волнения дрожали руки, ноги и практически все внутренние органы. Главное – не показывать им, что я чувствовала на самом деле.

Дакар, наконец, посмотрел на меня. В его глазах, наряду с удивлением, светилось предупреждение: «Ты задолжала мне правду, помнишь?»

Уголки губ дрогнули – разве же я забуду о таком?

– Суммы – приход, расход и остаток, – не сходятся, – пояснил он, уступая мне место у стола.

Находиться рядом с его сводным братцем, пусть даже Дакар будет щитом между нами, не хотелось ни капельки. Но артачиться, когда сама же предложила помощь, довольно глупо.

Махнув рукой на собственные страхи, подошла к ним. На длинном развёрнутом листе красовались корявые цифры, пляшущие по строчкам так, будто автор этого творения перед работой принял горячительный напиток, или же так торопился, что то и дело промахивался.

Отчёт разбит на три месяца, (если я не ошибаюсь, и сорок дней – именно месяц), в конце каждого подведён итог. Взяв перо, бумагу, села в кресло и стала считать. Жаль, что под рукой не оказалось калькулятора, тогда бы времени на подсчёт ушло меньше. Но ничего, подумала, что и так справлюсь. Не зря же нас ещё в начальной школе учили столбиком считать.