Бррр…

Небо выглядело очень красиво: ярко-лазурное, чистое, как слеза. Редкие облака стремительно проплывали мимо и деловито устремлялись к горизонту. Казалось, все вокруг было в движении.

Аль вывел нас на узкое плато, где особо было не развернуться, и я не могла отделаться от мысли, что если упаду, если вдруг что, могу промахнуться мимо этой площадки.

Смотреть вниз оказалось еще ужасней. Там раззявились глубокие ущелья, массивные глыбы на ледяных перевалах двигались буквально на наших глазах. Нет, рухнуть туда – все равно что погибнуть.

Наши костюмы демпировали удары и даже выстрелы из плазменных пистолетов. Но там ударами не обойдется. Наверняка тебя так перекрутит, что позвоночник повредится во многих местах. И еще не факт, что оттуда тебя вытащат, даже учитывая местные удивительные технологии…

Я в ужасе покосилась на Аля.

Тот в шаг подошел и осторожно, деликатно взял меня за плечи.

– Тео, ты веришь мне? Ты мне веришь?

– Дда…

Ему я верила беспрекословно. Аль спас меня когда-то из самолета, вылечил и нянчился много месяцев. Именно нянчился: помогал адаптироваться, объяснял, как и что тут устроено, дал работу и отлично всем обеспечил.

Да, если кому-то я и доверяла без вопросов, без малейших сомнений – так это моему начальнику-ректору.

– Тогда делай, как я, и не бойся. Мы пристегнуты друг к другу при помощи страховок, ничего не случится. Если что, просто приклейся к горе и без паники жди от меня помощи.

– Пприклейся? – я прямо опешила. – Это как? Я не понимаю.

– Тео! Перестань себя накручивать и нервничать! Иначе я снова тебя поцелую! – его слова слегка отдавали горечью, но больше в них было призыва перестать рефлексировать и успокоиться. Я посмотрела в фиалковые глаза кзарианца: ясные-ясные, как чистое небо и поделилась всеми своими сомнениями:

– А если страховочный трос оборвется? Если карабины, которые пристегивают меня к тебе, вдруг испортятся – неожиданно и полностью? Мы понятия не имеем что нас тут ждет! Я никогда не лазила по горам и боюсь этого до потери сознания…

– И это мне ты сейчас говоришь? – Аль хитро прищурился и усмехнулся. – Ты же нэнги! Ты можешь летать!

– Могу в теории. Но пока не умею.

– Ты уже летала в спортзале.

– Но тогда с ног не сбивал ветер, и воздушные потоки не были настолько непредсказуемыми. В моем мире в горах вертолет не мог приземлиться или взлететь. А я все-таки – очень сильно не вертолет.

– Но ты сейчас и не в своем мире. Хорошо. Положись на меня. Если ты мне доверяешь… Давай еще раз. Ты мне доверяешь?

– Дда…

– В таком случае, пошли…

Он начал неспешно карабкаться и выглядело это настолько легко, словно Аль банально прогуливался от скуки. Я попыталась за ним повторить. Присоски надежно прилепляли к скале, но ветер временами прямо-таки хлестал… Фразы «ветер ударил», «ветер столкнул», «ветер сбил» уже не казались настолько аллегоричными. Временами воздушное давление становилось таким, словно невидимый камень обрушивался с одной стороны. Оставалось лишь надеяться на костюмы…

Мы медленно продолжали карабкаться вверх.

На карте все выглядело довольно-таки просто: немного подняться по склону, слегка подтянуться и выбраться на вершину горы. По факту, мы двигались, двигались и двигались, а вершина как будто совершенно не приближалась…

Масштаб, что б его… чертов масштаб!

Я старалась смотреть только на Аля и это, как обычно, придавало уверенности. Кзарианин поднимался ловко, спокойно: хватался за камни, подтягивался, закреплял тело присосками и ни разу не ошибся в своих действиях. Я ползла за ним: шаг за шагом, стараясь в точности повторять каждый этап и концентрироваться не на страхе, не на панике, что можно сорваться, а на правильности и отточенности движений. Это помогало мне в свое время осваивать разные техники боя. Полностью сфокусироваться на действиях, не бояться проиграть или дать маху, показать себя слабой и беззащитной. Просто парировать нападения, блокировать удары и атаковать… Думать не о том, что может случиться, а о том, что сделаешь в следующую секунду.