— Я… я… т-т-тут, господин, — его голос был слаб. — Вы уж простите, не уберег я любимицу госпожи.

— Черт с ней, — огрызнулся я, подхватывая мужчину на руки, стараясь не вдыхать солоноватый запах крови. — Она меня никогда к себе не подпускала. Не знаю, как Камилла справлялась с этой напастью. А так, получается, ушла вслед за своей хозяйкой.

Отчасти я был рад гибели кобылы. Минус очередное болезненное напоминание о счастье.

— М-м-м, — стонал конюх.

— Держись. Сейчас прижжем рану. К весне встанешь на ноги, — говорил, щурясь от снега.

Весна… Будет чудо, если Эдфлед переживет ночь.

— Помогите! — крикнул, толкая ногой дверь в кухню и второй раз за вечер вваливаясь в помещение с ношей на руках. — Анна, неси самый большой нож… Анна?!

Скорчившись и шипя от боли, кухарка сидела у камина на табурете, пока иномирянка размахивала топориком для мяса, никого не подпуская.

— Вы вообще нормальные? — вопила она. — Прижигать порез вот этим? — она потрясла тесаком в воздухе. — Да будет чудом, если женщина не потеряет сознание от болевого шока. Неандертальцы вы, а никакие не староверы! И идиоты!

— Что здесь происходит?! — рявкнул я.

— Анна порезала руку. А эта прокаженная не дает нам ее лечить, — тут же отчиталась Аська, держась на приличном расстоянии от пришлой.

— Да они хотят ей руку загубить! Ожог будет заживать несколько недель, и не факт, что чувствительность полностью вернется, — тараторила моя ночная находка. Кстати, в моей же рубахе. — О боги! — она окинула меня взглядом.

— Уберите утварь и прокалите нож, — отдал я приказ, укладывая конюха на деревянную поверхность.

— Нет! — иномирянка подбежала к столу, распугивая горничных. — Нельзя этого делать. Снимите с него обувь. Да снимите же! — смотрела на меня грозно, дергая окровавленную штанину и открывая рваную рану. К удивлению, не испугалась, замерла на мгновение и принялась тараторить тарабарщину: — Мне нужен жгут, бинты, антисептики и телефон, вызвать скорую.

— Ты не в своем мире, — сказал я, отодвигая ее плечом. — Прокалите нож.

— Я не дам его калечить еще больше! — выкрикнула иномирянка, толкая меня в грудь. — Что у вас есть, чертовы староверы? Подорожник? Молитва? А?

— Нож, — указал Аське на огонь в очаге.

— Да ее вообще нельзя подпускать к открытым ранам, — ужаснулась иномирянка. — Тогда, — она растерянно проморгалась, — принесите чистые простыни, длинную иглу, нить шелковую, если есть, самый крепкий алкоголь, ремень и вскипятите воду. И не могли бы вы одеться, герцог, — процедила она сквозь зубы. — В операционной не трясут своими причиндалами!

5. Глава 5. Зрелище было… впечатляющее!

— Сиди в комнате. Не пугай мне слуг! — заявил мне мужчина, да таким тоном, словно я в дверях стояла, пытаясь сбежать.

— Я не собиралась! — искренне возмутилась, поправив шерстяное покрывало и всё ещё стараясь дышать ртом. Хотя даже так запах мокрой псины неприятно щекотал ноздри.

Одно радовало. Этот старовер-ролевик хоть и раздел меня, оказывая помощь, но ни одного непристойного намёка я от него не услышала. Более того, даже сального взгляда в мою сторону не бросил. Да что там… даже оценивающих не было.

— Будь тут, — хмуро выдохнул фальшивый герцог и даже рукой указал мне на кровать, точно указывая место, где конкретно я должна быть.

— Буду, — буркнула я ему в спину за секунду до того, как он вышел, оглушительно хлопнув дверью. — Спасибо, что не запер, — прошептала я, не услышав характерных звуков поворотов ключа в замочной скважине.

Правда, услышав очередной протяжный вой с улицы, я зябко поёжилась, на несколько секунд замирая от страха.