Сразу от берега начинались строения, грубо сколоченные из досок сараи, используемые, по всей видимости, как склады. А за ними, вдалеке, виднелись крыши уже обычных домов. Пройдя по длинному, почерневшему от времени и влаги причалу, и ступив на песчаный берег, мы влились в галдящую, суетящуюся толпу, присущую любому порту, будь он пиратским или обычным. Народ тут был разный, не сказала бы, что все, как один, выглядели отъявленными головорезами, хватало и обычных, ничем не примечательных личностей.

Таскали грузы на тележках и своих спинах носильщики, кричали на матросов боцманы, и раздавали приказы капитаны. В порт прибывали новые корабли, лавируя в проходах между остальными, пришвартовываясь к свободным пристаням. Снимались с якоря те, что собирались в плавание, и, выбравшись на простор, быстро терялись на горизонте. Солнце играло бликами на лазурной воде, волны бились о берег, оставляя после себя пену, а высоко в небе кричали местные «чайки». Почти идиллия, если не знать, где ты находишься.

Длинным деревянным баракам складов не было видно конца и края. Почему-то мы пошли не вглубь острова, а двинулись вдоль берега. Удивлённо глянув на Эбрета, спрашивать ни о чём не стала. Ему видней, где искать информацию. Ведь он не раз беседовал с капитаном «Нимфы», а уж тот должен был знать это остров как свои пять пальцев.

Мы дошли почти до самого конца порта, где кончались причалы и начинались холмы, заросшие редкими деревьями, и там я увидела странное строение. Когда-то это был корабль, но от него остался лишь корпус, да одна мачта. Наполовину вытащенный на сушу, второй половиной ушедший под воду, он напомнил мне выброшенного на берег кита. Борт корабля зиял свежими заплатками, а у самой земли виднелась дверь, над которой болталась на ветру вывеска. «Таверна «Череп кита» - было выведено на ней чёрной краской.

- Нам сюда? - тихо спросила я Эбрета, и он кивнул.

А я снова подумала о том, что надо было остаться на «Нимфе». Что-то нет никакого желания соваться в этот гадюшник.

Внутри было людно и шумно. Плохо освещённое помещение было пропитано запахом табака, кислого пива, пота и немытых тел. Сразу бросались в глаза грязные столики, противная рожа хозяина заведения за барной стойкой, и заблеванный кем-то в углу пол. Усталые официантки в засаленных передниках, нагруженные подносами, бегали между столами, привычно уворачиваясь от попыток полапать их, а из глубины таверны доносился жалобный стон неизвестного мне инструмента. Кому-то медведь явно на ухо наступил.

В общем, это место оказалось ещё хуже, чем я думала.

Я огляделась. Как и ожидалось, клиентами этой забегаловки были пираты и авантюристы всех мастей. Небритые рожи, неряшливый вид, пожелтевшие и местами отсутствующие зубы, лица многих перекошены шрамами. Пьют из больших металлических кружек свое пойло, громко разговаривая, гогоча, и не обращая никакого внимания на вновь прибывших. Даже гнома среди них увидела: коренастого, сурового вида мужичка с повязкой на глазу – к такому и подойти-то страшно.

Мой взгляд остановился на одном из пиратов. Человек, лет тридцать, одет прилично, значит, не простой матрос. Симпатичный, даже слишком. Этакий собирательный образ настоящего пирата. Худое, обветренное лицо, усы и короткая бородка, мужественный профиль и волевой подбородок. Чёрные, как смоль, длинные волосы собраны под бандану, пальцы мужчины усыпаны перстнями, а в ухе сверкает золотом большая серьга в виде кольца.

Но мое внимание привлёк не только его внешний вид. Меня насторожило то, как он на нас посмотрел – в его взгляде мне почудилось ненависть и ярость. Я дернула за рукав Эбрета, чтобы сказать об этом. Мало ли, вдруг, они знакомы. Но когда снова посмотрела туда, пирата там уже не было.