Я вцепляюсь в руки мужчины ещё крепче. Но он… высвобождается из моего захвата и делает шаг назад, во тьму.

Я чувствую спиной, как в полутьме меня ощупывают взглядами мои преследователи.

А мой шанс на спасение истаял в темноте, точно его и не было.

Но я терзаюсь сомнениями какие-то доли мгновения.

***

Я понадеялась на него, а он оставил меня, скрывшись во тьме…

“Не поворачивайся, не смотри”, – раздаётся шёпот незнакомца как будто в моей голове! Как будто в мыслях звучит этот бархатистый голос.

И я почему-то подчиняюсь.

– Правильный выбор, мужик… – развязно говорит Серый и, судя по звукам, делает шаг в мою сторону.

А я так и стою к своим мерзким преследователям спиной.

Почему не бегу снова? Почему доверилась странному незнакомцу?

Ведь верить никому нельзя…

– Эй, что за дела!.. – голос Серого перестаёт быть пафосно-развязным. В нём звенит истерика. Конец фразы – срывается на визг.

Рефлекторно дёргаюсь.

«Вита. Не смотри» – снова этот голос. Кая Райдоса. Он приказал. И я оцепенела. Ноги вросли в уже промёрзшую кладбищенскую землю. Кто он?! Мысли неистово заметались – от маньяков и оккультистов до сотрудников спецслужб…

За спиной послышалась характе́рная возня. Как будто позади меня… какое-то животное.

Первое, что подумала – дикие собаки. Это самое логичное. Приблудились собаки к кладбищу… Может, и не собаки… Но какой-то зверь… Зверь сейчас шевелится за моей спиной. Переставляет быстро лапы. Слышу прыжки. Хруст. Вопли-всхлипы моих преследователей оборвались быстро… Шмяк-шмяк. Что-то упало на землю…Два падения? Два тела?

Хочу обернуться! Борюсь с собой. Стоять спиной невыносимо.

«Не смотри…»

И тут, судя по звукам, третий мой преследователь пустился бегом.

И зверь, который едва ли тянул на дикую собаку, рванул следом.

Что-то раскрывалось в ночи. Взмахивало, как огромные крылья, создавало ветер… Но у диких собак ведь нет крыльев.

Когда раздались вопли третьего преследователя, мне удалось пошевелиться. С огромным трудом. Как будто тело отяжелело в несколько раз. Но я всё равно повернулась.

Чтобы упереться в широкую грудь Кая Райдоса.

– Я же велел тебе не смотреть, Вита, – зло сощурился Райдос, – и что мне теперь с тобой сделать?!

– Я ничего и не видела… – только пролепетала я, всерьёз тревожась, что слух и зрение играют со мной злую шутку. И уж не поехала ли у меня крыша из-за пережитого за последние полгода?..

Но тут из-за плеча Райдоса я всё-таки увидела…

Немного.

Но этого хватило.

Я закричала.

Но сильная горячая рука Кая Райдоса зажала мне рот через мгновенье. Другая – обхватила за талию, не давая отстраниться.

– Я. Не люблю. Неподчинение. Вита… – в бархатистом голосе зазвучал металл.

***

Вокруг – никого. Мы на пустынном городском кладбище. Холодный осенний вечер. Свет единственного кривого фонаря в отдалении.

Я уже перестала выть в руку Кая Райдоса, только бессильно постанывала. Но истерика не отпускала. Слёзы текли. Мужчина сжимал меня в своих руках как в тисках.

На миг мне подумалось, что может этот Райдос – сделает со мной что-то худшее, чем собирались сделать те трое?..

Я уставилась в чёрные глаза Кая Райдоса и больше не смогла отвести взгляд. Как будто он удерживал зрительный контакт силой.

Эти глаза-колодцы куда-то меня тянули. Мой крик, едва зародившись в груди, сходил на нет – как высушенный.

Наконец, Кай Райдос отнял руку от моих губ, как мне показалось нехотя…

– Красиво стонешь, – вдруг бросил он, – слушал бы и слушал...

Три растерзанных трупа. Ночь. Кладбище. Рука, властно зажимающая мой рот…

«Красиво стонешь»?

Что?! Серьёзно?